Ну, насчёт целости и сохранности я немного загнул, однако намёк был понят, и Костелло с лёгким выражением недовольства на лице повернул голову в сторону того самого подельника, что всю дорогу до сарая держал меня на мушке и что-то спросил на итальянском. Я понял только имя — Энтони. Тот в ответ виновато пожал плечами и что-то пробормотал в своё оправдание.
— Энтони немного погорячился, — вновь повернулся ко мне Костелло. — К тому же он говорит, что не обещал вернуть вас в Гринпойнт живым и здоровым. Итак, мистер Бёрд, меня интересует информация о вашей организации. Её бюджет, сколько людей в ней состоит, имена ваших подручных, капо и так далее. Предлагаю рассказать всё как есть или…
— Или что? Если расскажу, отпустите меня подобру-поздорову? — усмехнулся я.
— Пожалуй, не отпущу, — с искренним сочувствием вздохнул мафиози. — Но у вас есть выбор: умереть без страданий либо превратиться в кусок окровавленного фарша. Поверьте, мистер Бёрд, мои люди своё дело знают, у них даже немой заговорит.
Он снова повернулся к подручному, сказав тому что-то на итальянском. Тот кивнул и направился к выходу, через минуту вернувшись в сопровождении вполне импозантного старичка с седенькой бородкой и старомодными песне на носу. В одной руке этот "Айболит" держал небольшой, обтянутый кожей чемоданчик. Тут же рядом с креслом оперативно был установлен небольшой столик, на который пенсионер и водрузил свой багаж.
— Это мистер Биркин, он работает патологоанатомом в Пресвитерианской больнице, и иногда ради небольшого заработка, а скорее, ради собственного удовольствия, оказывает мне услуги определённого толка. Мистер Биркин, как вам экземпляр?
— Неплох, — качнул головой прозектор. — Думаю, долго продержится.
— Что ж, не буду мешать, оставлю вас наедине с пациентом.
Мафиози поднялся, намереваясь выйти, а Биркин щёлкнул замочками своего чемодана, откидывая крышку, после чего моему взору предстал набор аккуратно разложенных хирургических инструментов. В паху похолодело, подозреваю, моё хозяйство сморщилось от ужаса до микроскопических размеров. Тут поневоле задумаешься, что, может быть, и впрямь стоит всё рассказать, чтобы уйти в мир иной без лишних страданий. Или, может быть, рассказать не всё, но хотя бы правдоподобно? Чёрт, дорого я бы продал свою жизнь, будь у меня свободны руки!
— Послушайте, синьор… мистер Костелло…
Мне даже не пришлось играть волнение, я и впрямь чуток даже вспотел, и в подтверждение этого крупная капля пота сползла с виска вниз по небритой щеке.
— Вы что-то хотели сказать, мистер Бёрд? — обернулся на полпути к выходу Костелло.