Открыв дверь, мужчина был готов просто зарычать гостю в лицо, когда внезапно вокруг него, в объятии, сомкнулись женские руки, а нежные губы прикоснулись к его щеке. Хан тщетно попытался оттолкнуть Кэйтлинн, но та была намного сильнее, чем выглядела. Наконец, заприметив Уокера, мужчина попросил брата утихомирить его женщину.
— Женщину, да? Думаю, в наших взаимоотношениях, мы ещё не продвинулись к тому, чтобы ты называл меня по имени. Но не важно. Я всё так же скучала по тебе.
Войдя в дом, Кэйтлинн направилась в гостиную, словно была в этом доме полноправной хозяйкой. Может, так и было. И Хан собирался позже поговорить с ней об этом.
— Почему бы и нет, чувствуй себя, как дома, — когда Уокер рассмеялся, мужчина мрачно посмотрел на него. — Это не смешно. Когда ты позвонил этим утром, я сказал тебе отвалить. В любом случае, что ты здесь делаешь?
— Ты воняешь, — Хан не сдержал рык в ответ на фразу Кэйтлинн. — И твой дом похож на общежитие. Хотя, думаю, в общежитии всё же пахнет получше. Чем ты, чёрт возьми, занимался всё это время?
— Я занимался своими делами, как, чёрт возьми, и ты в своё время. Выметайся отсюда, — мужчина вырвал из рук своей невестки коробку с хлопьями, поставив ту рядом с остальными. — Скажи мне, что тебе нужно, а потом уходи. Думаю, я совершенно ясно дал понять, что мой дом…
— Да-да-да. Это твоя собственность. И что? Нам нужно поговорить с тобой, и я не могу сделать это здесь. Нет, если ты, конечно же, хочешь, чтобы я разбавила весь декор своей блевотиной… Господи, я думала, что у тебя яйца побольше, и ты не будешь прятаться здесь, как какой-то отшельник. — Линн перешла с гостиной в кухню. — Я жду тебя.
Хан посмотрел на Уокера, что за всё время не произнёс и слова, только совершенно по-идиотски улыбался. Он не знал, то ли разбить брату нос, чтобы заставить Кэйтлинн разозлиться на него, то ли просто выставить эту парочку прочь из дома.
— Тебе лучше пойти туда. Если там обстановка вдвое хуже, чем здесь — Кэйт, скорее всего, позвонит в клининговую службу.
Осмотрев беспорядок вокруг, Хан понял, что дела на кухне всё же обстоят хуже, так что молча последовал за невесткой.
— Ага. Сегодня, если это возможно. Я заплачу Вам свыше, потому что Вам может понадобиться дополнительная помощь. Здесь всё застоялось, — когда женщина закончила разговор, Хан только и мог, что молча смотреть на неё. — Тебе должно быть стыдно за это. Что, чёрт возьми, сказала бы твоя мать?
— Ты же понимаешь, что я не позволил бы им войти, не так ли? Ты могла бы позвонить и им, сказав, чтобы не приходили. Мой дом принадлежит только мне.