Кара и все остальные поднялись, приложили руку к сердцу в приветствии и снова уселись на свои места.
— Назовитесь, — попросил вошедший.
Кара представился:
— Кара, председатель Совета, а это — мои сотрудники.
— С чем пожаловали? Или случайно попали к нам?
— Не случайно, специально. Мы были в дружеских отношениях с атлантами, но их остров погиб, ушёл под воду.
— Да, мы знаем, это большая трагедия! Они были нашими друзьями.
Голос, отвечавший им, был такой же ровно металлический, без интонаций.
— Мы прибыли с предложениями мира, дружбы и сотрудничества, — продолжил Кара.
— Предположим. Что вы можете дать нам?
— Пожалуй, вот это, — Кара достал из кармана камень и протянул его аборигену. Тот взял камень, рассмотрел его и вернул.
— Этого слишком мало.
— У меня будут ещё.
— Я не о камнях.
— Больше у нас ничего нет.
И вдруг Никита почувствовал, как у него в мозгах как будто бы кто-то ковыряется. Ощущение было не из приятных. Он повернул голову и посмотрел на своих спутников: и Гавт и Кара сидели со странными лицами, как будто прислушивались к себе.
Так же внезапно всё прекратилось, и Никита почувствовал огромное облегчение.
— Вы двое… — абориген указал на Гавта и пилота, — …можете выйти, вас накормят. За дальнюю дорогу, я думаю, вы успели проголодаться.
Когда Гавт и пилот вышли, абориген спросил, указывая на Никиту:
— Вот этот человек давно у вас?
— Шесть полных лун назад он пришёл с другим племенем, но он и для них чужак.
— Честно ответил. Ведь он не только не из вашего племени — он из другого времени. Он из далёкого будущего.
У Кары от удивления округлились глаза:
— Да, он знает много механических приспособлений и помогает нам.
— Ещё бы! Он видел и знает то, что вам неведомо.
— Он полезен, он не приносит вреда, — заверил Кара.
— Значит, дружить хотите?
— С миром пришли, — подтвердил Кара.
— Тогда будем знакомиться.
С этими словами абориген поднял забрало шлема, и Кара невольно отшатнулся, а Никита волевым усилием сдержал вскрик: лицо у аборигена было пепельно-белым, абсолютно лысая, без волос голова и огромные, как у стрекозы, глаза, сближенные к переносице. Нос маленький, почти незаметный, губы узкие. Ушей не было видно из-за шлема.
— Можете называть меня Харон, так будет привычнее для вашего слуха.
Никита сразу подумал — инопланетянин! Нет на земле таких лиц! Всё сходилось: и внешность, и аппараты, на которых они передвигались, летающие «тарелки». Голос вот только на этот раз был тихим, каким-то шипящим.
Угадал он с самого начала: не робот это говорил, а принимающие их существа через динамики, да ещё, возможно, через какой-нибудь преобразователь речи.