– Весьма красочная характеристика, – кивнула женщина, прерывая сеанс потрошения меня. Я не смог сдержать облегченного вздоха, заметив, как изменилась ее поза, и уголок рта дрогнул в бледном подобии улыбки.
– Вы еще погодите, когда столкнетесь с кем-то из моих бывших, вот где будут краски, – буркнул в ответ, и отблеск веселья стал отчетливее. И кто бы мне сказал, почему мне самому это как бальзам на душу. Потом подумаю, а пока будем закреплять полученный результат, пока опять чего не напортачил.
– Влада, то, что я пытался надавить на вас сегодня… это само собой с моей стороны некрасиво, но и хоть на какие-то объяснения я имею право, раз уж стал свидетелем и причиной. – В этот раз никакого давления или требования, просьба и ничего более.
– Не вы причина, – устало прикрыла женщина глаза.
– Это уже риторика. Просто я хочу знать, чего я делать не должен, чтобы не было повторений. Такая мотивация сойдет?
Вот сказал бы мне кто еще пару дней назад, что стану я такие реверансы разводить, только для того чтобы немного забраться в голову и прошлое чужого человека, еще и женщины! Любопытство определенно когда-то меня угробит, но не сегодня же и ладно. Женщина неопределенно кивнула.
– Так что, я и чай получу? – оптимистично хлопнул я в ладоши.
– Чай – да. Об объяснениях я подумаю, – Влада распахнула калитку, приглашая меня.
Ну хоть что-то.
ГЛАВА 11
Приличных, для городского дома, размеров двор был именно таким, как я разглядел через щель – заросшим явно многолетней густой травой, в которой кое-где виднелись обрывки тускло поблескивающего целлофана и бумаги. Такое бывает в заброшенных местах, где ветер долго таскает случайный мусор, пока он не застрянет где-то намертво. Но даже сквозь это запустение было видно, что когда-то эта территория была распланирована с тщательностью и любовью. Угадывались контуры фигурных клумб и альпийской горки, или как там еще эта ландшафтная хрень зовется. Среди уже желтеющего в осень бурьяна виднелись яркими пятнами какие-то неубиваемые многолетники. Я помню, точно такие же были у бабули на даче и запомнились мне тем, что, несмотря на невзрачность, цвели до самых морозов. Шагая впереди, я ощущал между лопатками пристальный взгляд хозяйки и старался не выдавать любопытства, мучающего меня.
– Разуваться не надо, – негромко скомандовала Влада в совершенно пустой прихожей, в углу которой сиротливо притулились те самые дурацкие тряпичные балетки. – Кухня направо.
Я посмотрел на буквально сверкающие чистотой полы, поставил ее здоровенную сумку и все же снял туфли.