Мы с Владой вышли на крыльцо, где еще ощущался терпкий запах сигаретного дыма.
– Итак, говори, – предложил я женщине.
Сам, в принципе, уже понимал, что за догадка родилась в ее голове, но хотел выслушать от нее. В конце концов, это больше ее территория.
– Я уверена, что у одной из девочек, у Кати, были определенные способности, и именно они-то и явились причиной разных способов их убийства, – покручивая пуговицу на куртке своими тонкими полупрозрачными пальцами, сказала Влада. – И, исходя из этого, думаю, что у прежних жертв тоже эти способности были, или, по крайней мере, наш маньяк был в этом убежден. Именно наличие особого дара и является основополагающим в вопросе выбора убийцей очередной жертвы.
– Так, погоди, не беги впереди паровоза! Нам до сих пор и личности убитых выяснить не удалось, а ты говоришь способности, – поднял я ладони, моментально представив себя на отчете у шефа с этой версией, и скривился. Ладно, пока даже думать об этом не стоит.
– Извини, Антон, – тут же смутилась Влада. – Я не имела права …
– Простите-е-е-извините-е-е! – поддразнил я, напоминая о договоре, и она улыбнулась, смущаясь еще больше, но тут же стала серьезной. – Я не говорю, что твоя версия – чушь, как раз наоборот, Влада. Просто давай-ка прикинем. Первое, в чем нам нужно определиться, исходя из твоих предположений, это в чем смысл убийств? Он, или фиг с ним, сделаем допуск – она явно не испытывает ненависти к жертвам. Слишком уж аккуратно и по-своему бережно с ними обращается. За исключением только этой последней девочки, Иры Киселевой.
– Нет, он точно не возомнивший себя инквизитором или охотником на ведьм псих.
– Ну да, он псих совершенно другой формации, – пробубнел себе под нос.
– Здесь что-то совсем другое, – задумчиво продолжила Влада, пропуская мимо ушей мое замечание. – У меня почему-то такое чувство, что он чего-то пытается добиться от этих женщин, какого-то результата, а пока не выходит. Поэтому и такое обращение. Они для него типа неудавшиеся творения, что ли. А с Ирой… возможно, такая жестокость потому, что он надеялся, что она такая же, как сестра, а это оказалось не так. И на ней он сорвал свой гнев и досаду от очередной неудачной попытки.
– Ладно, если и так. Чего он может хотеть добиться, кромсая им кожу?
– Если бы я это знала, – тут же погрустнела Влада. – Если бы знала.
– Так, хорошо, пусть так. Чего и почему, это пока только в его долбаной больной башке, – заходил я по крыльцу туда-сюда, чтобы облегчить процесс соображения. – Давай о другом подумаем. Как он их находит?