— Я потеряю работу. Честно говоря, обе работы.
Киви надвинула бейсболку на лицо так глубоко, что Дерия скорее угадывает ее скептический взгляд, чем видит его. Они сидят втроем: Киви, Дерия и бутылка «Джека Дэниэлса», которого Дерия называет своим лучшим другом. Киви не призналась Дерии, откуда у нее взялась бутылка. Вряд ли она ее купила — виски она пьет с отвращением. И еще более невероятным можно было бы назвать, что она получила ее в подарок.
— Да? — спрашивает Киви и делает вид, будто пьет из своего бумажного стаканчика, хотя на самом деле только прикасается губами к виски. — С чего бы это?
— Потому что я туда не хожу…
Дерия сделала одну попытку. Но через час сплошного сердцебиения ей пришлось отказаться от работы. Тони внешне был совершенно спокоен, когда она отпросилась из-за головокружения и проблем с сердцем, но его взгляд договорил все, что следовало. Он не относится к тем начальникам, которые увольняют людей накануне Рождества, но Дерия предполагает, что между праздничными днями получит от него письмо и внутри наверняка будет не опоздавшая рождественская открытка.
Киви кивает. Затем пожимает плечами:
— Значит, у тебя были свои причины…
— Я боюсь, — говорит Дерия.
Удивительно, как легко она может это сказать. Ей казалось, что это будет труднее. Но, кроме страха, больше у нее ничего нет — в голове, в сердце, в крови. Она все еще дрожит. «Джек Дэниэлс» должен был ей, собственно говоря, помочь. Она наливает щедрую порцию в свой стаканчик и одним махом выпивает его.
— Это тот тип, который был в моей квартире.
— Твой бывший муж? — Киви подтягивает ноги, охватывает их руками и втягивает голову, словно маленькая черепаха. Ей, наверное, холодно: Дерии видно, что даже щеки покрылись у нее гусиной кожей.
Они не ждут автобуса. Дерия с удовольствием поехала бы вместе с Киви к себе домой, но, видимо, их дружба еще не зашла так далеко. Киви не хочет. Она настаивает на том, что хочет остаться на улице, все равно, как бы холодно и мокро здесь ни было. Дерия сначала подумала, что Киви боится попасться на глаза Якобу. Она явно испытывает страх перед незнакомыми мужчинами. Поэтому Дерия рассказывает, что Якоба нет, что он не отвечает на ее звонки и не читает сообщения. Вот такой он и есть, сидит, наверное, и пишет свой роман и нуждается в повышенной дозе одиночества. Она это понимает, потому что на решающих фазах работы она ведет себя точно так же.
Киви это не убеждает, она хочет оставаться на улице, и Дерии приходится привыкать к тому, что окружающие на нее смотрят так, словно она тоже превратилась в бродяжку, одетую в шерстяное пальто и с шарфом из кашемира. Как ни странно, но ей все равно. И ей почти нравится мысль, что она сама становится частью тех историй, которые придумывают другие люди, проходящие мимо нее.