Она не понимает, что он имеет в виду, но не сомневается в его словах. Ее тело наполняется горячим и сладким оргазмом, ее душа находит светлое ощущение — она наконец достигла того, о чем тосковала так много лет. Она получила его обратно.
— Я — только твой, — шепчет он, ее сердце почти разрывается от жизни и от любви, — если я тебе еще нужен.
А что в этом мире она хотела бы иметь, если не его?
— А почему я могла бы не хотеть тебя? — спрашивает она немного погодя и рисует указательным пальцем сердце на тонкой пленке пота на груди Якоба. Она завернулась в одеяло, он лежит рядом с ней голый и излучает жар, словно печка. И вдруг совершенно неожиданно, будто из ничего, возникает воспоминание о рукописи Якоба и одновременно мысль о том, что она предала его доверие и продала его. Ведь она отослала текст в издательство только для того, чтобы чувствовать себя лучше и создать неприятности Анне.
Его улыбка гаснет, и вместе с ней исчезает ее чувство уверенности:
— Я солгал.
— «Тогда лучше не говори мне ничего, — упрямо думает она. — Мне все равно. Сегодня ночью я чувствую себя женщиной, у которой есть все, что для нее всегда было важным. Оставь мне это чувство до завтрашнего утра. Мы потом покаемся друг перед другом в том, в чем нужно покаяться».
Но что-то в ней не дает ей сказать эти слова вслух.
— Расскажи мне об этом.
— А ты сможешь меня простить? — спрашивает он ее.
— Мне кажется, что я могу простить тебе очень многое. — Она так долго ждала, что он вернется назад. Она может простить ему все. — Я думаю, что у твоих поступков обязательно должна быть какая-то причина. — В душе она молится, чтобы он точно так же воспринял ее ошибку.
— Ты знаешь все причины, — просто говорит он, встает с постели и тянется за своими брюками.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
Он сводит брови и качает головой, словно сказал что-то неподходящее, а теперь сам вынужден поправить себя:
— Я не был в Кельне.
Он подтягивает брюки, застегивает пуговицы на своем плоском животе и резким движением затягивает пояс.
Дерия чувствует себя наказанной его внезапным возвращением в реальность и даже не знает, наказанной за что именно.
— Нет?
Ей становится страшно, она не знает, что он пытается ей сказать, но уверенность в том, что она этого не хочет слышать, становится все сильнее.
Она встает с постели. Голая, она подходит к нему, побеждая свою неуверенность, запускает пальцы в брюки и подтягивает его к себе.
— Где же ты был?
Ее груди касаются его груди, но он не дает себе увлечься ее телом и не хочет даже отклониться. Упорство Якоба всегда было сильнее, чем его инстинкты. Все это раньше Дерия любила в нем. Сегодня это пугает ее.