Ханна долго молчит.
— Алло? — кричит Дерия.
Затем Ханна спрашивает:
— Вы действительно хотите поговорить об Одине, Дерия? Вы уже этого хотите?
— Что это значит? — кричит Дерия. — Конечно, я этого хочу. Скажите мне, как его заполучить назад!
Ханна вздыхает так тихо, словно Дерия не может ее услышать.
— Я боюсь, что не могу. Вы были одинокой, Дерия. Более одинокой, чем могли выдержать. Вы создали себе Одина, как создавали героев в своих книгах.
Дерия пытается подавить смех. Киви беспокойно ерзает на диване. Лучше всего ей стать перед дверью так, чтобы маленькая женщина не смогла проскочить мимо нее на улицу. Она не выйдет из квартиры до тех пор, пока Дерия не получит своего кота назад.
— Вы мне не верите, — говорит Ханна.
— Нет! Потому что вы сошли с ума!
Она хочет бросить трубку, но Ханна отвечает. Каждое из ее слов проникает в мозг Дерии невероятно глубоко.
— Скажите, у вас не складывалось впечатления, что иногда ваши герои живут своей собственной жизнью? Что у них есть свои характеры, которыми вы уже не можете управлять по собственному усмотрению? Герои, у которых есть свои собственные планы?
Дерия всхлипывает. Откуда она это знает?
— Разница в том, что вы создавали своих героев, давали им жизнь для читателей и для этого выделяли этим героям совершенно определенное жизненное пространство — книгу. С вашим котом дело несколько иное. Вы создали Одина для себя одной, поэтому у него была возможность двигаться во всей вашей жизни. Теперь я спрашиваю вас: знает ли книжный герой, что он — просто герой романа и что вся его история это фикция?
— Если бы знал, это была бы плохая книга, — шепчет Дерия.
— Вот именно! — В голосе Ханны звучит восторг от того, что Дерия ее понимает. — Вы написали историю одного кота. Причем так хорошо, что для вас эта история стала реальностью. И точно так же реальностью стал Один.
То, что говорит Ханна, звучит ужасно логично. Это — единственное объяснение для исчезновения Одина. Но понимание этого не освобождает Дерию от боли. Все это не должно звучать логично. Она хочет получить его назад, он ей нужен. Срочно, намного срочнее, чем придет понимание того, почему это невозможно.
— Ваша ситуация, — продолжает Ханна, — действительно крайне необычная. Не обижайтесь, если я сейчас скажу, что она великолепна! Ваш мозг и ваше подсознание, особенно подсознание, совершили нечто невероятное. Вы, должно быть, постоянно планировали и организовывали все так, чтобы смочь поддержать эту иллюзию, — и так, что вообще сами об этом не знали. Это удивительно.
— Собственно говоря, нет, — говорит Дерия. — У меня ведь никогда не бывает много гостей. — И вдруг множество мыслей словно стрелы вонзаются в ее голову. Стрелы, которые причиняют ей боль, но с помощью которых она все же может наконец-то защищаться. — Вы говорите глупости, — шепчет она. — Вы врете, Ханна! Вы хотите… вы все хотите уничтожить меня!