– Да надо было просто открыть багажник и показать, что у нас ничего нет, – возразил Серега, – и разговора бы не было.
– Знаешь, а на каком основании мы должны открывать багажник неизвестно кому? Он разве нам ксиву какую показал? Или он в форме был? Лично я неизвестно кому не собираюсь свой рюкзак показывать, – резонно заметил Шипилов.
– Согласен с тобой, кто он такой, чтобы командовать нам и заставлять открывать багажник? – согласился я с Шипиловым, – но только в этот раз выбросьте, пожалуйста, все патроны копаные. Мы в другой раз еще накопаем.
Очень нехотя Серега с Шипиловым вытряхнули из карманов брюк и из рюкзаков все опасные находки и выбросили их в кусты.
Потом мы сели обратно на свои места и поехали. Надо сказать, что мы совершенно спокойно проехали пост ДПС, никто нас и не собирался останавливать, на нас даже не обратили внимания. Очевидно, что этот мужик никуда так и не позвонил. Тем не менее, я понимал, что не зря настоял на избавлении от любых, даже мало-мальски опасных вещей, способных привести к неприятностям с ментами и с законом. Однако Шипилову не понравилась моя категоричность. За всю дорогу назад он ни с кем не разговаривал, лишь пару раз пробурчав как будто только себе под нос, что тогда нет смысла никакого ездить на «покопушки», если все найденное потом надо выкидывать. Я ничего тогда на это не ответил, и мне даже не хотелось вступать в полемику на эту тему. Поскольку я чувствовал себя все-таки главным в этой компании, то мне очень не понравилось, что мое руководство ставится под сомнение, и что помимо моего решения, которое имеет в основе всеобщее благо, существует еще и отдельное частное мнение Шипилова, в корне расходящееся с моим.
Когда мы приехали в Москву, был уже поздний вечер, практически переходящий в ночь. Меня радовало, что это был очень интересный и увлекательный выезд, который, к счастью, закончился успешно – все были дома, а я еще и привез из леса настоящую немецкую каску.
С тех пор мы с Шипиловым больше не созванивались и никогда не общались. Что меня в дальнейшем вполне устроило.
Пока учеба еще не очень сильно отвлекала от моего копательского увлечения, пока был азарт и желание побывать везде, где только можно, и использовать все свободное время для поиска трофеев войны. И вот мы, я и такие же копатели-энтузиасты, решили выбраться на границу Московской и Смоленской областей. Состав компании на этот раз был исключительно мужской: Серега, Леха-Рольф и я. С Серегой мы уже успели познакомиться, а вот Рольф – это фигура во многом пока неизвестная. Первый раз мы с ним увиделись на каких-то дружеских шашлыках, которые организовывала компания копателей со звучным названием «Дорога под землю». Они уже успели сколотить некий постоянный состав участников, и вовсю точили лопаты на следующие выезды. Как всегда, в активе такой группы находится один или, реже, два человека. В компании «Дорога под землю» актив состоял из двух людей – это уже знакомые мне Володя и Саня. И вот они потихоньку начали искать единомышленников среди своих знакомых по институтам, среди друзей и просто приятелей. К тому моменту, когда мы впервые увидели Рольфа, в их группе было человек 7—8 постоянного состава. И Рольф был как раз одним из последних присоединившихся. Тогда он меня очень порадовал тем, что пришел на шашлыки, которые проводились при еще не растаявшем снеге одного из московских парков, в старомодном швейцарском кителе и одного с ними фасона брюках. И еще у него была кепи! Издалека – ну вылитый фриц, типичный немецкий солдат. Только без обшивы, свастик, званий и так далее. Цвет швейцарской формы был практически фельдграу, только чуть более яркий. Это, конечно же, была послевоенная форма, к тому же, она была явно мала Рольфу. Однако он был явно в ударе от того, что было на него надето, было видно, что человек живет в теме. Только вот копательских выездов у него было не очень много. В тот раз мы с ним обменялись контактами. Сам Вова свел нас с Рольфом и отрекомендовал его как очень ответственного, горячего и преданного делу камрада, и поэтому попросил при случае взять его с собой на ближайший выезд.