Когда еда и напитки закончились, мы все влезли в бытовку и начали там размещаться. Зяма со своей подругой определились в один отдельный закуток бытовки, Серега по праву хозяина привычно занял второй закуток, а мы с Шипиловым бросили свои спальные мешки в центральном и самом большом помещении бытовки, если так можно сказать о тамбуре, который исполнял также функцию столовой, прихожей и склада вещей.
Положили на деревянный пол пенополиуретановые коврики, разложили спальные мешки, закрыли на внутренний засов дверь бытовки, и все, как будто отрубило. Я провалился в сон и спал спокойно.
Лишь ближе к утру я стал потихоньку просыпаться от холода – так обычно бывает в походах. Когда я окончательно открыл глаза, вокруг уже было светло.
Встал, вылез из мешка, открыл дверь, выглянул из бытовки… От вечерних философских размышлений не осталось и следа. При виде той картины, которую при дневном свете представлял наш костер и полянка перед бытовкой, где мы тусили накануне, наступило совершенно прозаичное состояние. Бывший костер – это всего лишь пара обгоревших кривых головешек. Место вокруг костра – это смесь растаявшего от тепла снега с развозюканной нашими ногами грязной землей. Рядом с костром валяются пустые стеклянные бутылки из-под алкогольных напитков, тут же стоит и пустой котелок с остатками еды. Все это выглядит крайне отталкивающе и неаппетитно.
Я вернулся обратно в бытовку. Шипилов уже проснулся, он тоже встал. А в закутках, где заночевали Зяма с подругой и Серега, царит полнейшая тишина: москвичи спят безмятежным сном.
Мы с Шипиловым зажгли костер, попили чайку и уже окончательно проснулись, когда наши оставшиеся камрады только-только начали просыпаться.
Я смотрел на их заспанные лица и смеялся. Опухшие от возлияний накануне, ребята всем своим видом были похожи на неких людей, которые очень давно живут здесь и являются совершенными хозяевами этих мест. Когда у костра снова воцарилась некая чехарда и оживление, я решил не толпиться вместе со всеми и зайти в бытовку, чтоб посмотреть на наши вчерашние находки – на каску и полную гильзу с патронами. Великолепные находки для начала.
Когда я выходил из бытовки, мой взгляд упал на зеркало, которое висело слева от входа, и которое я вчера не заметил. Из этого зеркала на меня посмотрело совершенно незнакомое лицо взрослого человека с резкими чертами лица и с колючими глазами. Я вздрогнул – это был я. И я себя не узнал.
Ну вот, так и наступило утро воскресенья. Погода была пасмурная, но осадков не было. Пока все участники экспедиции проснулись, оделись и позавтракали да пришли в себя после вчерашнего, прошло немало времени. Было часов 10, когда Шипилов начал потихоньку высказывать желание покопать еще хотя бы разок.