– Джори, – начала решающий разговор мадам, когда мы с нею уселись в ее старенькую машину и тронулись в путь. – Твои родители, очевидно, не много рассказывали тебе о своем прошлом?
– Они достаточно нам рассказывали, – скованно ответил я, досадуя на ее настойчивость, с которой она всюду совала свой нос, когда я чувствовал, что надо остановиться. – Они и сами умеют слушать других, и хорошо ведут разговор, это все отмечают.
Она фыркнула:
– Быть внимательным слушателем – верный способ избавить себя от нежелательных вопросов.
– Послушайте, бабушка. Мои родители заслужили право на неприкосновенность своей частной жизни. Они просили нас с Бартом не распространяться среди знакомых и друзей о нашей домашней жизни, и, кроме того, это вызывает уважение, когда семья сплоченная.
– В самом деле?..
– Да! – заорал я. – И я тоже хочу, чтобы уважали мою частную жизнь.
– У тебя такой возраст, когда нуждаются в секретах и секретности; а у них – нет.
– Мадам, моя мать – в некотором смысле знаменитость; отец – известный врач; кроме того, мать трижды выходила замуж. Я думаю, дело в том, что она не желает, чтобы ее бывшей золовке, Аманде, стало известно место нашего проживания.
– Почему это?
– Моя тетя Аманда не слишком приятный человек.
– Джори, ты веришь мне?
– Да, – сказал я, но это была неправда.
– Тогда расскажи мне все, что ты знаешь о Поле. Скажи мне, так ли он на самом деле болен, как говорит твоя мать, и жив ли он вообще. Расскажи мне, почему Кристофер живет вместе с вами и ведет себя как отец по отношению к вам с Бартом.
Я не знал, что ответить. Я постарался быть внимательным слушателем, чтобы она продолжала говорить, а я попытался сложить вместе части этой головоломки. Я, конечно, стремился первым разгадать ее, опередив мадам.
Повисла долгая тишина. Наконец бабушка заговорила:
– Ты, наверное, знаешь, что после смерти Джулиана ты жил с матерью в доме Пола; потом она уехала в горы Виргинии, взяв с собой тебя и свою младшую сестру Кэрри. Там, в прекрасном доме, жила ее мать. Мне показалось, что уехала она с намерением разрушить второе замужество своей матери. Второго мужа ее матери звали Бартоломью Уинслоу.
Проклятый тугой комок вновь встал у меня поперек горла. Не убеждать же мне ее, что Барт – сын дяди Пола и не может быть по-другому!