Эппл понюхал мой магический талисман и разочарованно вздохнул, отвернувшись от него. Гораздо больше интереса он проявил к куску сахара, который я припас напоследок.
Я сам откусил от яблока, показывая ему, как это делается. И снова протянул ему. И снова он отвернул от яблока свою огромную бело-золотистую голову. Я стал есть яблоко сам, показывая ему, какой он дурак, что отказывается от такой вкусной пищи.
– Барт, – позвала бабушка слабым голосом, – Барт, наверное, я совершила ошибку. Надо отдать щенка обратно в магазин и купить тебе все-таки пони, о котором ты мечтал.
Я в задумчивости смотрел то на нее, то на щенка, то в сторону своего дома. Если она правду говорит, что пони пахнут, то дома обо всем догадаются. А запах собаки покажется им натуральным: они подумают, что теперь мы с Клевером друзья, хотя на самом деле он никогда не подходил ко мне.
– Бабушка, я решил: оставляю щенка. Я буду учить его, как играть в лошадку. А если он так и не научится до того времени, как я поеду в Диснейленд, тогда отдай его, но я больше не смогу приходить сюда.
Счастливый, я бросился в сено и возился там с моим щенком-пони, единственным щенком-пони на всем белом свете. И мне нравилось, что он такой большой, теплый, пушистый.
Потом я посмотрел на бабушку и понял, что Джон Эймос ошибался. Не все женщины лицемерны и злы, и мне было приятно думать, что это Джон Эймос злой и лицемерный, а мама и бабушка – самые лучшие в мире после моего щенка-пони.
– Бабушка, ты и вправду моя родная бабушка, а мой отец был твоим вторым мужем?
– Да, это правда, – ответила она, низко склонив голову. – Но это все между нами. Это большой секрет. И ты должен пообещать никому его не открывать.
Она выглядела такой печальной, а я готов был взорваться от радости. У меня есть щенок-пони! У меня есть бабушка, которая была замужем за моим родным отцом! Наконец-то я счастлив.
Я буду хорошим. Я стану правильно произносить слова. Вот что сделали моя бабушка и Эппл. Можно много лет твердить мне, как мама с папой, чтобы я говорил правильно, а можно достичь этого за один день, как сегодня.
Вскоре я выяснил, что еда и любовь связаны. Чем больше я давал еды Эпплу, тем больше он любил меня. И без всякого колдовства он был мой, весь мой. Когда я по утрам приходил к стойлу, он бежал ко мне, прыгал на меня, бегал кругами, вилял хвостом, лизал меня в лицо. Когда я запрягал его в тележку, он вставал на дыбы, как настоящая лошадь. Пытался избавиться от седла, которое я надевал ему на спину.
– Мне скоро уже одиннадцать, – сказал я бабушке вскоре, надеясь склонить ее на некоторые дела, которые пришли мне в голову.