Вот она, женщина из миража. В развевающихся черных одеждах она шла поприветствовать нас возле своего жилья…
– Воды… – простонал я. – Чистой, холодной воды…
Я развалился в шезлонге и с наслаждением вытянул свои длинные и худые запыленные ноги… Высыпал песок из обуви.
– Пива, – приказал я салунной девушке.
Она быстро принесла мне холодное-прехолодное коричневое, пенящееся пиво… Оно обожгло мне живот, как крапива, и я подмигнул девушке:
– Какая красотка! Что ты делаешь в таком тухлом месте?
– Я местная. Разве не помнишь, старина Сэм? – Она опустила глаза и повела ресницами. – Но когда приходят трудные времена, женщина берется за любую работу.
Она подыгрывает мне! Какая чудесная у меня бабушка! У меня никогда еще не было товарища по играм.
Я дружески улыбнулся ей:
– Поставь в стойло Эппла. Смотри, чтобы он не умер, я им дорожу.
– Милый, это уже нехорошо для игры. Нездорово для тебя так часто говорить о смерти. Пойди-ка лучше ко мне – я спою тебе.
Как хорошо! Я люблю, чтобы меня укачивали, как ребенка. Я свернулся у нее на коленях, положил голову ей на грудь и слушал ее песни. Она качалась в своем кресле, и я все больше впадал в забытье. Я повернул лицо так, чтобы рассмотреть под вуалью ее черты. Неужели я полюблю ее больше мамы? Я подглядел, что волосы бабушки под вуалью совсем серебряные, только кое-где просвечивают золотые пряди.
Не хочу, чтобы мама старела и ее волосы стали седыми. Она каждый день оставляет меня ради этой Синди, забывает про меня из-за своих дел. Отчего Синди появилась у нас и испортила мне всю жизнь?
– Пой еще, пожалуйста, – прошептал я, когда она окончила. – Ты любишь меня больше, чем мадам Мариша любит своего Джори?
Если только она скажет: да, гораздо, гораздо больше, – я не знаю, что сделаю для нее.
– А бабушка Джори очень любит его?
Мне показалось, в ее голосе прозвучала ревность. Меня охватило бешенство. Она заметила это и начала целовать меня. Поцелуи были сухими из-за этой вуали.
– Ба, мне надо тебе что-то рассказать.
– Хорошо. Только не забывай правильно произносить «р». Рассказывай мне все, я всю свою жизнь стану тебя слушать.
Она отвела рукой волосы у меня со лба и постаралась пригладить их. Не смогла.
– За два дня до моего дня рождения мы поедем в Диснейленд. Там мы будем неделю, потом полетим туда, где у нас много могил. Будем посещать кладбища, покупать цветы, класть их на солнце, где они сразу же умрут. Ненавижу кладбища. Ненавижу бабушку Джори, которая меня не любит, потому что я «не рожден для танца».
И снова она зацеловала меня:
– Барт, расскажи своим родителям, что… у тебя в жизни и так было слишком много могил. Скажи им, как тебя это удручает.