.
И, кажется, может быть, он обращался только ко мне.
— Ты ему понравилась, — сказала Эми в дамской комнате, рассматривая себя в зеркале. — Питеру, симпатичному.
— Они все симпатичные, — возразила Констанция из кабинки.
— Они как щенки, — сказала я, ведь это была правда.
— Щенки или не щенки, — возразила Эми, пытаясь найти блеск для губ в сумочке, — но они просто очаровательны. И у них хорошие тела. К тому же они не осудят. Они просто веселятся.
— Так что, мы хотим покурить марихуаны? — спросила я. — Они говорили что-то о джакузи.
— Я не пойду в джакузи! — сказала Констанция, нажала на кнопку слива и вышла к нам. — Ни за что. Им только одно нужно, поверьте мне.
— Конечно, им это нужно, — сказала Эми. — В этом и смысл, разве не так?
Мы вдруг одновременно заметили, что поневоле встали напротив трех разных раковин с зеркалами. Переглянулись и расплылись в улыбке, осознавая, насколько нам хорошо вместе, насколько мы любим друг друга, насколько мальчики, так или иначе, разнообразят наше времяпрепровождение. Но мы-то знаем, что нам и без них было бы весело.
— Я просто хочу подержать одного на ручках, — сказала Эми.
— Которого? — спросила Констанция.
— Малыша. Как они его называют?
— Кажется, Манчи, — сказала я. Было сложно вспомнить.
— Я еще не видела настолько невинных мальчиков, — сказала Констанция. — Им есть чему поучиться.
— Они еще молодые, — сказала я. — Такие же молодые, какими были мы не так уж давно.
— Мы не намного старше, — сказала Эми. — Прекрати делать из меня старуху.
— Но мы уже многое прошли, — сказала Констанция. — Я понимаю, что Хезер имеет в виду.
Эми выставила руку, и мы положили свои ладони сверху. Мы не стали произносить наши ритуальные слова — просто держались за руки. Вермонт, снежный денек, примерно пять часов вечера.
46
Я поцеловала Питера, и мне даже понравилось.
Было странно, ведь с момента последнего поцелуя с Джеком прошло лишь шесть месяцев. Шесть месяцев с момента, когда мое тело заключал в объятиях другой человек. Я была осторожна, безумно пьяна и рада, что наконец могу освободиться от проклятия.
— Ты как принц, который будит спящую красавицу, — сказала я. — Я долго-долго спала.
— Но ведь теперь ты не спишь?
— Нет. Не сплю.
— Я в восторге от твоих бровей, — сказал он и снова поцеловал меня.
Это был легкий, нежный поцелуй. Множество других моих чувств требовали, чтобы я опомнилась. Молили об этом. Мы сидели в джакузи, курили марихуану и ждали Эми, которая вот-вот должна была вернуться с новой порцией лыжных щенков, но они не покидали зону бассейна. На мелководье неподалеку играли дети. Их мамы наблюдали за ними, сидя за столиком. Мы находились достаточно далеко от них, чтобы я могла позволить Питеру протянуть руку, нежно прикоснуться к моей шее и притянуть меня к себе, чтобы поцеловать.