— Думаю, у Джека вновь появились симптомы. Он болел еще до того, как поехал в Европу. Думаю, это все. Он никогда толком не объяснял ничего. Не могу сказать, стало ли это причиной того, что он решил не ехать с тобой домой, но я всегда считал, что дело именно в этом. Это единственное разумное объяснение. Я уверен, что он хотел, чтобы ты плохо о нем думала, чтобы отпустила его, потому что то, что он узнал в больнице, что бы это ни было, скорее всего, подтвердило его ожидания. Не знаю, когда все это началось, но ему пришлось долго ждать результатов. Это все, что он мне сказал.
— Но Джек не был болен, — сказала я, и в мою голову начали закрадываться сомнения. — Он рассказывал мне о своем друге, Томе, но никогда…
— Дело не в Томе. У него не было никакого друга по имени Том, Хезер.
— Его друг. Он с ним вместе работал. Что ты такое говоришь, Раф?
— У него не было друга по имени Том. Иногда он называл свою болезнь «старина Том». Он превратил это в шутку. Говорил что-то вроде: «Старина Том не дает мне спать». Не знаю почему, но именно это имя он использовал.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, Раф. Я слышу слова, но ничего не понимаю.
— Том был чем-то, что он придумал, чтобы говорить о чем угодно, не называя настоящей причины. Он отдал болезнь воображаемому другу. Может, это несправедливо. Не знаю. Он не хотел, чтобы люди жалели его. Не хотел, чтобы к нему относились по-другому, не хотел отвечать на все вопросы о болезни. Мне жаль, Хезер. Я хотел рассказать тебе много раз. Не могу больше видеть, как ты страдаешь.
Я не могла думать. Тысяча вопросов смешалась в моей голове. Это стало единственным объяснением, только это закрывало все вопросы и отклоняло все возражения. После признания Рафа пазл наконец начал собираться.
— Значит, он болен? — спросила я, вспоминая каждое его слово, каждый взгляд и жест, который мог пролить свет на болезнь Джека. — Это то, что ты хочешь сказать мне, Раф? Пожалуйста, я должна знать.
Раф кивнул, а затем мимикой показал, что понятия не имеет о намерениях Джека. Он не мог сказать, потому что и сам не знал. Музыка утихла. Мы стояли, глядя друг на друга.
— Не знаю, правда ли это. Не знаю, действительно ли он болен, — сказал Раф. — Я даже не знаю, что это значит, но это было важно для Джека. Я имею в виду тот день, нашу поездку в больницу. Это объяснило бы его исчезновение. Он не хотел становиться обузой для тебя, и единственным способом стало, скажем так, полное его исчезновение. Может быть, он хотел, чтобы ты еще и начала его ненавидеть.
— Ты серьезно, Раф? Ты издеваешься надо мной? Это уже слишком.