Около полуночи мы с Джеком выскользнули в вагон-ресторан и заказали водку у древнего бармена за барной стойкой. Это был низкий мужчина с огромными бакенбардами, подчеркивающими его челюсть. Эти баки были полупрозрачными, словно туманный рассвет, будто кто-то пытался навести фокус на его лицо, но так и не смог. Или будто одуванчик решил улыбнуться. В самом центре его лба расположилась крупная родинка, а его руки, вместо того чтобы подниматься, казалось, ползли к бутылкам и бокалам. Я бы дала ему лет семьдесят. В его глазах были желтоватые линии, которые напоминали мне нити бечевки.
Он налил нам водки из двух бутылок одновременно. Мы улыбнулись и осушили стопки. Бармен покачал головой.
— Американцы? — уверенно спросил он на английском.
Мы кивнули.
— Мой дядя умер в Чикаго, — сказал бармен. — Давным-давно.
— Нам очень жаль, — сказал Джек.
Я кивнула.
— Я хотел проведать его, но так и не успел. Он красивый, Чикаго?
— Может быть, — сказал Джек. — Я был там проездом. А ты, Хезер?
— Нет, простите.
— Озеро Эри, — сказал бармен и улыбнулся. — Мой дядя, он всегда рассказывал об озере Эри.
— Это большое озеро, — согласился Джек. — Великое озеро.
Джек ему подыгрывал. Мне нравилась его доброта к этому мужчине. Нравилось его рвение слушать и говорить.
Тем временем бармен поднял один палец и наклонился под стойку. Он достал бутылку водки и показал нам этикетку. Это была «Зубровка», известная фирма, которую мы только что видели в «Лоунли Плэнет». Одним из туристических советов было попробовать эту водку, как только будет возможность. Почему бы и не сейчас?
Бармен налил нам еще по одной. Он обернул стопки вокруг своей оси, как он сказал, на удачу и от бед.
— Вы к нам присоединитесь? — спросил Джек. — Это честь для нас — угостить вас.
Бармен пригрозил нам пальцем:
— Я не позволю вам платить за это. Вы слишком молодые. Это подарок. Говорят, она сделана из слез ангелов… Понимаете?
— Да, — ответила я.
— Хорошие напитки всегда грустные. Они приносят нам жизнь, но напоминают об умерших. Согласны?
Я кивнула. Джек тоже. Бармен жестом призвал нас пить. Правда. Первый глоток водки огнем спустился по моему горлу. А «Зубровка» была на вкус словно горная вода. Я совсем не разбиралась в водке и ее разновидностях, но разница с тем, что я пробовала раньше, была огромная. Бармен вернул бутылку на полку.
— Очень мило с вашей стороны, — сказала я. — Спасибо.
— Мягкая, — сказал он, выровнявшись.
— Да, очень.
— Когда-то Америка была прекрасной страной, — сказал он, сложив руки на бокалы перед собой. — Теперь слишком много бомб. Бомбы повсюду, с беспилотниками, кораблями, просто бомбы. Америка никогда не устанет от бомб.