— Ты очень странная. Хезер Кристина Малгрю. Мне нравится. Так значит, когда мы поженимся, ты будешь Хезер Кристина Малгрю Квиллер-Куч. Сама себе адвокатское бюро.
— Разве мы уже женимся? И я возьму твою фамилию? Ты точно решил?
— Это неизбежно.
— Ты говоришь это для большего эффекта? Это плохая привычка. Ты должен изгнать эту привычку.
— Не думаю, что можно изгнать привычку.
— А что можно?
— Думаю, сатану.
Он повернул меня на бок и обнял сзади. Его дыхание щекотало мне ухо. Я почувствовала, как его тело содрогнулось в полудреме. Я еще долго смотрела, как занавески развеваются на ветру. Это Джек. Джек Квиллер-Куч. Мы встретились в поезде, впервые поцеловались на платформе, а теперь занимались любовью в Берлине. Все это случилось слишком быстро, слишком легко, чтобы окончательно поверить, что это правда. Я вела спортивную машину на бешеной скорости, а теперь этот очаровательный мужчина дремал в обнимку со мной. Я решила, что должна запомнить этот момент. Должна как-нибудь его запечатлеть, ведь однажды стану старой и дряхлой и наверняка захочу сесть на солнышке и вспомнить Джека в этой белоснежной постели, наше общее удовольствие, вкус шоколадного мороженого и то, как его тело обвивало мое, словно дерево обвивает камень.
Краков, Прага, Швейцария, Италия
24
Мы сели на ночной поезд Берлин — Краков. Я даже не планировала ехать в Польшу, но Раф убедил нас, что она восхитительна, а мы доверяли Рафу в отношении путешествий, ресторанов и джаз-клубов. Краков — старый город — был объектом всемирного наследия. Так сказал Раф. После Кракова идет Прага, следующий город, который следует посетить, если ты молод, легок на подъем и ищешь приключений. Джек, как и я, никогда не был в Польше, поэтому мы сидели рядом, медленно листая путеводитель Констанции «Лоунли Плэнет» на коленях, и выбирали достопримечательности, которые хотим увидеть. Раф и Констанция спали напротив нас. Голова Констанции лежала на шее Рафа, словно она — его драгоценная скрипка. Я пару раз сфотографировала их — мне хотелось, чтобы Констанция видела, до чего же они милые.
Теперь мы пары. Таким было новое осознание. Это казалось таким естественным и простым, что мне иногда приходилось встряхиваться, чтобы понять, что именно изменилось. Констанция и Раф. Джек и Хезер. Даже в темноте, в свете домов, станций и одиноких ферм, мелькающих за окном, я знала, что Джек рядом. Теперь я знала его тело, как бы то ни было знала его лучше, знала вес его руки на моих плечах и его пальцы, держащие мои. Банально говорить, что наши грани размылись, что мы слились, в некотором роде, тем не менее это было правдой. Из-за того что мы путешествовали вместе, все казалось каким-то ускоренным; невозможно было скрыть своих чувств и предпочтений. Мы путешествовали с рюкзаками за плечами, и целый мир казался лишь короткими моментами спокойствия и радости, прекрасных, великолепных зрелищ, звуков и запахов. Я смотрела на мир глазами Джека, а он — моими.