Подошел официант и, забрав наши супы, заменил их свиным стейком на косточке. Это была особенность ресторана. У меня не было аппетита, но я улыбнулась и сказала Джеку, что мясо выглядит аппетитно. Он протянулся через весь стол и взял меня за руку.
— У меня был друг по имени Том, Хезер. Он был старше меня, но не прямо старик. Может, немного за сорок. Отличный парень. Он был мне за наставника. Я работал с ним в той газете. У нас были похожие желания, более-менее. Мы оба хотели стать журналистами. Однажды во время бритья он обнаружил уплотнение прямо над ключицей. Он обратился к доктору, ему сообщили диагноз — рак, и через девять месяцев он умер. Не знаю, удалось ли мне полностью осознать, что он для меня сделал. Мысленно. Из зрелого мужчины в полном здравии он за считаные недели превратился в ракового больного. Невозможно просто взять и переступить через такое. Невозможно просто забыть, если однажды увидишь, как болезнь забирает человека. Я пообещал себе, что увижу весь мир и испробую все, что только смогу. Я знаю, что это невозможно, правда, но также я знаю, что однажды мы умрем, и это случится быстрее, чем мы думаем. Это может случиться когда угодно. Поверь мне, когда Том заболел, я слышал, как смерть стучится в двери. Поначалу думаешь: конечно, да, я умру когда-то потом… Но когда внезапно это становится реальной возможностью — умереть сейчас, на этой неделе или завтра, тогда-то все и меняется. Меняется все на свете, Хезер, поверь мне. Я знаю, что я умираю. Меня этому научил Том. Это моя проблема, Хезер, не твоя. Это мои заботы. Ты идеальна. Правда. Если в этом мире и есть кто-то, с кем я хочу провести свою жизнь, так это ты. Но я не знаю, что могу дать тебе.
Джек крепко держал мою руку. Он вдруг покраснел.
— Ладно, — сказала я после долгой паузы. — Я поняла. Правда.
На самом деле я ничего не поняла. Я не могла думать. Не могла связать и двух слов. Я сделала глоток вина. Меня не покидало чувство, словно мой мозг — это краб, отчаянно ищущий убежища. Он так решил расстаться со мной? Или говорил это для того, чтобы предостеречь меня не влюбляться в него? Если так, то было слишком поздно.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Конечно. Просто как-то грустно.
— Я не хотел…
Я очень осторожно поднялась. «Спокойно», — напомнила я себе. Мне нужно было срочно уйти. Мне нужно было время, чтобы подумать. Казалось, моя шея вот-вот вспыхнет.
— Мне жаль Тома, Джек. Очень. Мне жаль, что он умер. Я уверена, что ты перенес сильное потрясение. Такое нельзя забыть. Но даже это не дает тебе права делать другим больно. Нельзя так поступать. Нельзя воспринимать людей как просто очередной опыт. Так делать нельзя. Не нужно играть в любовь, а потом давать задний ход, потому что не хочешь становиться смыслом жизни для кого-то. Это называется использовать людей. Ты можешь говорить о Нью-Йорке и тюрьмах, о выборах, которые тебя ограничивают, но ты с неподдельным интересом говоришь о свадьбе, о том, как звучала бы моя фамилия… А сам думаешь о том, как выбраться из этого всего и продолжить свою раздольную жизнь. Что ж, не стоит беспокоиться. Продолжай свои поиски. Не позволяй мне стоять у тебя на пути.