Но Майкл кивает:
– Да, ты. Но не на выходных. На выходных завтрак готовит папа. – Я не вижу его лица, но понимаю, что он улыбается: так иногда тепло солнечных лучей пробивается сквозь тонкую завесу облаков. – Шведские блинчики по субботам и вафли по воскресеньям.
– Ну надо же.
Я улыбаюсь, представляя себе эту картинку. Ларс в повязанном на талии фартуке выливает тесто на сковородку, а потом ловко переворачивает подрумяненный блин. Наверное, в прошлом сне тоже был выходной. Ларс хозяйничал на кухне, когда я впервые увидела Майкла.
Задаю очередной вопрос.
– Майкл, – тихо говорю я, – ты ведь очень любишь папу?
Майкл глубоко, радостно вздыхает.
– Да, очень.
А меня? Меня ты любишь, Майкл?
Но я не могу об этом спросить, потому что слишком боюсь ответа.
– Еще один глупый вопрос, Майкл. Мы часто сюда приходим?
Он подается вперед, навстречу холодному ветру.
– Раньше не ходили. А теперь ходим.
Закрываю глаза и продолжаю сосредоточенно раскачивать качели. Жду, когда сон закончится, потому что эти сны всегда заканчиваются в какой-нибудь напряженный момент. Но не в этот раз. Когда я открываю глаза, я все еще в парке, ледяной воздух пробирается под пальто, худенький Майкл раскачивается на деревянных качелях.
– Мам, уже одиннадцать? – спрашивает Майкл.
Смотрю на часы:
– Почти.
– Мы всегда едем в магазин к одиннадцати, – сообщает он.
– А, хорошо! Тогда спрыгивай, пойдем к машине.
Он мчится впереди меня к парковке, где стоит «Шевроле». Майкл забирается на переднее сиденье, я завожу двигатель.
Украдкой смотрю на него.
– Как насчет заехать к бабушке с дедушкой, раз уж оказались неподалеку?
Майкл на меня даже не смотрит, но я привыкла.
– Давай, если хочешь, – бормочет он себе под нос, глядя в пол.
Осторожно выезжаю из парка. В последний раз за рулем я сидела во сне – буквально пару минут в машине с Митчем и Мисси. Потом я ударила по тормозам, пытаясь вспомнить, где Майкл, и сон закончился. Но сегодняшний сон все длится и длится, я по-прежнему веду машину. К моему удивлению, руки и ноги сами вспоминают уроки вождения, которые давал мне отец. Это как с ездой на велосипеде. Думаю об этом и улыбаюсь, потому что в реальном мире я часто катаюсь на велосипеде, если лень идти пешком или не хочется ехать на автобусе. Интересно, а в этой выдуманной жизни у меня есть велосипед?
Я еду на восток, потом поворачиваю к югу на Йорк-стрит. Через пару кварталов мы подъезжаем к маленькому кирпичному дому, принадлежащему моим родителям.
В доме тихо. Жалюзи опущены. Кто-то расчистил тротуар, но бетонные ступеньки и дорожка, ведущая к крыльцу, остались нетронутыми. Их покрывает обледенелый снег, явно лежащий там не первый день. Каждый раз, когда я прихожу поливать цветы, в доме стоит тишина, и я успела привыкнуть – здесь стало тихо, после того как мои родители отправились в долгое путешествие. Но разве они уже не должны были вернуться?