Крики за моей спиной начинают стихать, я захожу в дом, оставляя дверь нараспашку.
Альма гладит белье в гостиной, по телевизору идет сериал «Путеводный свет». Заслышав мои шаги, она поднимает голову. Мы обе не произносим ни слова.
Я направляюсь в кабинет Ларса. Подхожу к бару и наливаю себе большой бокал виски. Забираю его с собой на кухню, добавляю воды, льда и перемешиваю чистым ножом, лежащим в сушилке для посуды. Прохожу мимо Альмы и останавливаюсь перед панорамным окном, гадая, что теперь будет делать Майкл.
Ничего не происходит. Сквозь стекло слышны его приглушенные крики. Вполне возможно, его крики сейчас слышит вся округа. Но мне плевать.
– Как думаешь, сколько он может продолжать в том духе? – спрашиваю я Альму, потягивая виски.
Она пожимает плечами, опустив глаза:
– Бывало и дольше, сеньора. Sí?
Да уж, Альма. Наверняка бывало.
Поджимаю губы. От виски моя решительность начинает медленно таять. Глубоко вздыхаю:
– Я пыталась его обнять, а он меня ударил.
Альма молча кивает.
Я поворачиваюсь к ней:
– Он ведь не сбежит?
– Пока еще не сбежал. No?
– Нет. – Делаю последний глоток. – Что ж. Я не знаю, что еще предпринять. Пора звонить мужу.
Но позвонить Ларсу я не успеваю, потому что сон наконец-то заканчивается.
– М-да, в этот раз приснилось что-то новенькое, – сообщаю я Аслану. Тот зевает, демонстрируя сточенные желтые зубы. Встает, обстоятельно потягивается по всем кошачьим правилам и вновь устраивается на кровати. Мой рыжий, гибкий, сильный боевой кошак. Я часто называю так Аслана в шутку, потому что на деле он вовсе не гибкий и не сильный и уж точно не боевой. Мой пухлый старичок не сможет поймать даже муху.
Я дома, в тишине и покое, мирно разговариваю по душам с котом. Снова в реальном, невыдуманном мире.
Улыбаюсь про себя, решив, что жить здесь не так уж и плохо.
– У тебя сегодня хорошее настроение, – отмечает Фрида несколько часов спустя. Я напеваю себе под нос, стирая пыль с дальних полок. Она стоит у прилавка и занимается инвентаризацией.
– В последнее время я плохо сплю, а этой ночью мне удалось выспаться.
Хм, а ведь я действительно не высыпаюсь. Какой уж тут сон, когда перед глазами мелькает такое безумие. От этих мыслей меня разбирает смех. Фрида с улыбкой качает головой и возвращается к каталогу.
Я предложила поставить в зале патефон, купленный в лавке ростовщика на Южном Бродвее. Мы принесли пластинки из дома, и теперь в магазине постоянно играет тихая музыка. Сейчас Элла Фитцджеральд поет, как здорово было бы не думать ни о чем, кроме любви.
Продолжаю вытирать пыль и наклоняю голову, прислушиваясь к музыке. Тебе-то хорошо петь, Элла, но в реальной жизни мы всегда зависим от обстоятельств, правда?