— А ты-то куда! Лежи, тебе говорят! Маша обещает, что выходит тебя, но с таким пациентом как ты ее саму придется выхаживать.
Но я все-таки встал и торжествующе посмотрел на него.
— Видишь! Я и сам уже прекрасно могу стоять.
— Эй-эй! Ты куда? Ты что делаешь?
— Поднимаюсь по лестнице, если сам не видишь. Я не собираюсь… — в этот момент Горлов подхватил меня на руки как ребенка и доставил в мою комнату.
— Пусти, медведь косолапый! Ну вот, закапали кровью пол.
— Вот и замечательно, — огрызнулся он. — Маша будет счастлива — ей теперь есть что отмывать.
Горлов оказался прав. Увидев, что кровь пропитала бинты. Маша сразу перестала суетиться и развела бурную деятельность, но теперь она точно знала, что делать. Она тщательно перевязала меня свежими бинтами, и по ее приказу Петр принес в комнату стол, который просто завалили разнообразной едой. Горлов к тому времени успел помыться — чего мне, к сожалению, не позволили, — и присоединился к нам как раз в тот момент, когда Петр внес самовар.
— Надо было оставить тебя на диване внизу, — заявил Горлов. — Похоже, Маша решила перетащить сюда все кухонные запасы. Петр! Садись с нами, сегодня будем есть здесь. Надо было весь полк пригласить, здесь, по-моему, хватит на всех.
Я ел, сидя в кровати, а Горлов и Петр держали свои тарелки в руках, так как на столе не было места из-за стоявших на нем блюд с разнообразной снедью.
Я быстро наелся и отдал Маше свою тарелку, но она, коснувшись пальцем осетра на столе, сказала:
— Рыба.
— Рыба, — повторил я русское слово.
— Это не урок русского, дурень, — пробурчал Горлов. — Она хочет, чтобы ты съел рыбы.
— Так ведь я уже ел.
— Она хочет, чтобы ты съел еще.
Я улыбнулся Маше и, подбирая немногие русские слова, которые знал, мягко произнес:
— Нет. Спасибо. Я… — не зная, как сказать по-русски, что наелся, я похлопал себя по животу и улыбнулся.
— Рыба, — настойчиво повторила она.
Я вздохнул и взял кусочек.
— Хлеб, — невозмутимо подсказала Маша.
— Слушай, Горлов, скажи ей, что я уже взрослый мальчик и сам знаю, когда хочу есть, а когда нет.
Но, тем не менее, из вежливости взял хлеба.
Маша внимательно выслушала Горлова, который перевел ей мои слова, покивала и, указывая на стол, сказала:
— Мясо.
* * *
— Эй, Светлячок, маркиз Дюбуа пожаловал.
Петр только что задвинул в угол стол, который Маша тут же принялась обновлять для следующего приема пищи, и я подумал, что обидно будет умереть от обжорства, после того как я не умер от гангрены.
— Мсье! — Маркиз Дюбуа слегка коснулся шляпы золоченой рукоятью трости, стуча каблуками, прошел через комнату и уселся на стул, поправляя накидку. — Итак, вы опять вышли победителем и обманули смерть.