* * *
Катер с «Адаманта» ожидал возле белых, сложенных из инкерманского камня, ступеней Графской пристани. Главстаршина, увидев спускающихся к воде офицеров, коротко вякнул ревуном в знак готовности и встал у сходней, готовый принять пассажиров. Андрей немного отстал – внимание его привлек мужчина, устроившийся возле бокового парапета лестницы.
Профессия незнакомца не вызывала сомнений: мольберт, карандаши, бювар на складном табурете с головой выдавали род занятий владельца. Художник заканчивал набросок – Андрей увидел едва намеченные контуры боевых кораблей. Прямо напротив колоннады стоял во всей своей красе «Алмаз»; за ним «Адамант», с заостренным форштевнем и путаницей антенн на рубке. Замыкал строй пароходофрегат «Владимир», на заднем плане тянулся к небу лес мачт боевых парусников. Велесов поднял глаза на художника. Острый, как пила, профиль, чуть горбатый нос, пышные, вразлет, бакенбарды…
– Добрый день, Иван Константинович! – поприветствовал его подошедший Эссен. – Решили запечатлеть для истории наши кораблики?
Это же Айвазовский, опешил Андрей. Ну конечно, живописец Главного морского штаба, самый успешный маринист России никак не мог обойти вниманием явившуюся из будущего эскадру!
А художник уже беседовал с Эссеном и прапорщиком:
– Был бы крайне признателен, если бы вы помогли мне посетить один из ваших замечательных кораблей. Как только я увидел их в гавани, с тех пор только и думаю, как бы подняться на борт. Хотел обратиться к Павлу Степановичу, но он, вот несчастье, ранен…
– С удовольствием предоставим вам эту возможность, – расшаркивался Эссен. – Да вот, чего откладывать – прямо сейчас и поехали. Вон наш катер у пристани!
– Только учтите, командир крейсера будет уговаривать вас написать картину для кают-компании! – вставил прапорщик. – А он, должен предупредить, весьма настойчив. Пока не согласитесь – он вас с «Алмаза» не отпустит!
– Три корабля из трех времен, – негромко произнес Велесов. Он тоже рассматривал мольберт. – Сто шестьдесят лет от бом-брамселя до фазированной антенной решетки. Нарочно не придумаешь, верно, Дрон?
Андрей кивнул. Он ясно видел на холсте прозрачное зеленоватое море, бездонное крымское небо, такое узнаваемое на полотнах Айвазовского. А в центре, один за другим, три корабля. Черный с белыми колесными кожухами пароходофрегат, выкрашенный шаровой краской крейсер, яркий, бело-синий сторожевик. За ними, на фоне берега – грозная шеренга нахимовских линкоров.