* * *
Катер описал дугу в кабельтове от «Алмаза». Эссен не уставал удивляться изобретательности потомков: надо же додуматься: сделать борта довольно крупного разъездного суденышка надувными! Вон как играет солнце на круглых боках баллонов…
По доскам палубного настила застучали башмаки, засвистала боцманская дудка, упал, разворачиваясь, штормтрап. Эссен кивком подозвал вестового (тот дисциплинированно дожидался в сторонке, навьюченный лейтенантским багажом) и направился к трапу. Он не хотел ждать алмазовского вельбота: терять почти час, покорно глотая летящие из-под весел брызги, – нет уж, благодарю покорно! То ли дело катерок «потомков»: десять минут, и ты уже на Графской пристани!
Отдых – дело, конечно, хорошее, но пора и честь знать. Самое позднее послезавтра авиаотряд начнет боевую работу, но сначала каждый из аппаратов надо поднять в воздух, облетать, устранить неизбежные недоделки.
III
Из дневника Велесова С. Б.
Хранится в спецархиве ФСБ РФ.
Гриф: «Совершенно секретно»
«26 сентября. Который день кукую в лазарете в почти полном одиночестве. Не считать же за компанию беднягу профессора, который лежит за ширмой, весь опутанный проводами и катетерами? Адамантовский медик, стоит спросить его о Груздеве, немедленно вспоминает о каком-нибудь срочном деле. И дело не в особо безнадежном состоянии пациента – наш эскулап попросту не понимает, что происходит. Судя по тому немногому, что я сумел вытянуть из него за эти дни, профессору давно полагалось либо отойти в мир иной, либо прийти в себя. Но нет, он завис в состоянии необъяснимой с точки зрения медицинской науки комы и пребывает в ней уже почти месяц.
Отсутствие общества – это, конечно, неприятно, но информационным голодом я не страдал. Генетически страдающие тяжкой формой шпиономании вояки все же осознали, что здесь, в XIX веке, никто в бортовую сетку «Адаманта» не влезет по определению, как и не проникнет на борт сторожевика местный Джеймс Бонд, оснащенный хитрыми шпионскими гаджетами. А потому я наслаждаюсь обилием информации – ноутбук подключен к локалке, и я вполне официально исполняю положенные мне по штату обязанности «члена консультационного штаба». Кроме меня в нем состоят Андрюха Митин и единственный наш «научник», Валентин Рогачев.
Именно Валя предположил, что профессорская кома – это отнюдь не следствие контузии. И на самом деле Груздеву прилетело от того самого «фиолетового вихря», что уволок «Адамант» в прошлое. Если это так – то дело худо, потому как Валентин окончательно забросил попытки взломать хитрый груздевский софт. И перспектива нашего возвращения в двадцать первый век выглядит не туманной, а прямо-таки призрачной.