– Ладно, Абрек, жди команды.
– Николай Антонович, вы сказали, что командир группы… как его бишь?..
– Вомбат, Ваше Высочество. Старший лейтенант Маликов.
– Без титулов, прошу вас. Вы сказали, что он спрятался, верно? Тогда как он узнал, что патруль остановился возле будки?
– У него в комплекте аппаратуры связи есть небольшой монитор, ваше… Николай Николаич. Вомбат видит то же, что и мы. И может попросить оператора осмотреть камерой любой участок.
– Абрек, по щелчку. Князь, Любер, готовность пять, два щелчка.
– Принято, Абрек.
– Принято, Любер.
– «Князь» – это прапорщик Лобанов-Ростовский? – негромко осведомился Николай Николаевич.
– Так точно, он. Он тренировался вместе с группой и вот, сами видите, – действует вполне уверенно.
Щелк…
Сжавшаяся в комок фигура распрямилась, метнулась, огибая будку, столкнулась с первой. Ярко-зеленая точка отлетела в сторону, раскидав крошечные искорки.
«Трубку уронил…»
Фигура медленно попятилась в серо-зеленую тень.
«Утаскивает часового…»
Щелк-щелк…
Изображение скачком сместилось, крутанулось, и Андрей успел увидеть лишь конец движения – две бледно-зеленые кляксы рухнули с козырька каземата на патрульных. Короткое мельтешение, и бойцы уже волокут тела через двор.
– Абрек, чисто.
– Любер, чисто.
– Так, разобрались по окнам. На счет «ноль» – заходим.
– Готовятся штурмовать домик коменданта, – пояснил генерал, указывая на строение посреди крепостного двора. – На этом учение заканчивается. В кабинете – проинструктированный офицер, он проследит, чтобы не было недоразумений.
– Вы хотите сказать, Николай Антонович, что часовые не знали, что нападение учебное? Но они же могли…
– Три, два, один, ПОШЛИ!
Экран озарился строенным сполохом, в нем утонули силуэты притаившихся у окон спецназовцев.
– Ну вот и все, господа. – Фомченко снял фуражку и принялся протирать лоб носовым платком. – Больше смотреть не на что. Подождем рапорта командира группы.
* * *
– Что же это за балаган такой удумали? – кипятился артиллерийский полковник, начальник Константиновской батареи. – Нет чтобы по-людски сказать: «Так, мол, и так, Петр Васильич, учения!» Я бы солдатиков упредил, чтобы остереглись, да снял бы от греха караулы. А то – налетели, как абреки, арнауты дикие! Нижним чинам морды понабивали, капралу Ерофееву два зуба выхлестали! А ежели бы кого тесаком пырнули – кому отвечать за душегубство? Мне!
Стоявший с краю спецназовец с трудом сдержал улыбку. Да, подумал Андрей, при всем уважении к храбрости севастопольцев опасения эти беспочвенны. Часовые на батарее не то что за тесак схватиться – охнуть не успели. Пострадавшему капралу Ерофееву офицеры по собственному почину компенсировали понесенный ущерб – кто по два, кто по три рубля. А командир спецназовцев одарил безвинно пострадавшего фляжкой с коньяком.