– Вомбат, принято.
Щелк-щелк… пш-ш-ш…
На огромном, в половину стены, мониторе – серо-зеленоватая картинка с камеры ночного видения. Контур крепостного двора испещрен размытыми пятнами: зеленые ореолы с яркой сердцевиной, возле караульных будок и у входа в кордегардию. Факела или масляные фонари. Менее яркие, движущиеся пятна – люди. Вот один что-то сделал руками, мигнула яркая точка. Трубку раскуривает, понял Андрей. Ну и дисциплинка тут у них! Или местный устав караульной службы не против курения на посту?
– А где ваши бойцы? – негромко осведомился Николай Николаевич. Великий князь стоял рядом с Фомченко и Меньшиковым и вглядывался в серо-зеленую сумятицу пятен и полос на мониторе.
Одно из пятен видоизменилось, превратившись в распластанный силуэт, и поползло, держась возле стены. Рядом с пятном дрожала зеленоватая цифра 3.
– Обратите внимание, ваша светлость. На униформе бойцов закреплены особые бирки, которые дают уникальную засветку в ИК-диапазоне. Аппаратура у нас цифровая, на экране отображаются идентификационные номера…
Брови князя Меньшикова поползли вверх.
– Простите, Николай Антонович, боюсь, я не вполне уловил…
– Хм… мы можем различать их отсюда. Видите цифру «три»? Это главстаршина Мирзоев, позывной Абрек.
– Вомбат, я Абрек, готов.
– Принято, Абрек. Как пройдут обратно – работаешь.
– Понял, жду.
«Горизонт-Эйр», с которого шла картинка, висел метрах в пятистах над Константиновской батареей, и слабое жужжание его винтов не доносилось до людей внизу. Леха, бессменный оператор БПЛА, держал разыгрывающуюся сцену в фокусе камеры.
– Изволите видеть, Ваше Высочество, – шепотом пояснил Фомченко, – боец с позывным Абрек укрылся за караульной будкой. Видите, там брусчатка темнее? Это потому, что она меньше нагрелась за день, в тени стены. А командир группы, его позывной «Вомбат», скрывается в нише возле ворот.
– Чего же этот Абрек ждет?
– По двору ходит парный патруль. Сейчас они зашли за угол цейхгауза, но вот-вот появятся снова. Если боец снимет часового сейчас – не успеет утащить тело.
– Тело? Вы что, хотите сказать, он его…
– Нет-нет, что вы, только оглушит. Или усыпит, есть у них спец… особое средство.
Два пятна неторопливо пересекают двор. Часовой возле будки сделал движение, зеленая искорка погасла.
«Ага, спрятал носогрейку в рукав шинели. Значит, все же нельзя…»
Патрульные свернули, подошли к будке, остановились. Постояли секунд тридцать, медленно поползли дальше.
– Абрек, я Вомбат. Что у них там?
– Ничего, вставили пи…лей часовому за курение на посту.
Смешки, прокатившиеся по рубке, стали ответом хмыканью в динамике.