Около пятидесяти минут, дознаватель требовательно перебирал биографию молодого лейтенанта, перетрясал факты изложенные в донесении Пущенко, а также оказывал откровенное давление на Любавина пытаясь заставить того нервничать, но тот уверенно держался выбранной линии поведения. Наконец особист сам потерял терпение и пообещав Василию обязательно вывести того на чистую воду, отпустил командира.
Возможно, что его слова не оказались бы пустым звуком, но этого не случилось. На свое счастье, обнаружив автоматы, Василий составил донесение в штаб полка, в котором указал фамилии солдат минометного расчета, в присутствии которых он проводил осмотр трофейного оружия.
Кроме этого, копию своего донесения он отправил в штаб корпуса на имя комдива Рокоссовского. Этим Любавин надеялся разрешить спор, возникший между ним и комдивом в автомобиле по пути в Каменск.
Рапорты и донесения простых командиров идут гораздо медленнее, чем письма комиссаров в особый отдел, но рано или поздно они достигают своих адресатов. Полковой дознаватель уже готовился к новому допросу Любавина, когда ему позвонили от самого Кумпорадзе.
Узнав, что кроме сигнала Пущенко никаких других материалов на Любавина нет, высокое командование посоветовало особисту не биться своей задней частью тела об асфальт и временно оставить комбата в покое.
- Пусть пока работает. Пусть наступление готовит, а там видно будет - многозначительно проквакала трубка и, утерев неприятный пот с покатого лба, особист принял приказ к исполнению.
Весь января, на Карельском перешейке было относительное затишье, чего нельзя было сказать о Западной Карелии. Там особая бригада полковника Талвела, пользуясь кризисом части соединений 8 армии, пыталась, если не разгромить полк Попцова, то хотя бы раздробить его на несколько частей.
Батальон майора Луники, а точнее сказать капитана Кривцова, заменившего выбывшего по ранению комбата, находился на самом острие обороны полка. В сложившейся обстановке, самым простым и действенным решением был бы отвод батальона с западного берега озера. После разгрома полка полковника Туровцева, захваченный майором Луникой плацдарм уже не имел никакой ценности, превратившись в чемодан без ручки, который невозможно нести. Однако репрессии, проводимые в тылу комкором Штерном, полностью парализовали у верховного командования армии способности к мышлению. На все просьбы комполка о необходимости принятия решения, высокое командование отвечало только одно - Ждите и держитесь!
Ожидание решения затянулось до полутора недель, чем не преминул воспользоваться полковник Талвела. Сначала он по максиму использовал свой численный перевес в разгроме соседа, а затем обрушился и на полк Попцова.