Для большей аргументации своих слов Рогов потряс перед лицом испуганного капитана наганом и это, произвело на того должное впечатление. Испугавшись, что Илья чего доброго действительно пустит вход оружие, Кривцов посчитал за лучшее не спорить с ним и подчиниться, но только на время.
- Ты за это ответишь! - зло предупредил теперь уже бывший комбат, отчаянно пытаясь остановить бегущую из раны кровь. От полученного удара у него сильно кружилась голова, и он с большим трудом сначала приподнялся на локтях, а затем сел, опершись спиной о стену.
- Не волнуйся, отвечу, но потом. А пока лечись - презрительно бросил Кривцову Илья.
Решение нового комбата прорываться на соединение с полком, все встретили с радостью. Полные энтузиазма от одержанной над врагом победы и верой в собственные силы, люди были готовы вступить в смертельную схватку с врагом.
Готовясь к прорыву, капитан Рогов сделал главную ставку на солдат, бывших в прошлом промысловиками охотниками. В отличие от остальных, для них лес был не хаотическое нагромождение деревьев, в котором можно было легко заблудиться, а родным домом. Движение по лесным дебрям было для них привычной задачей, даже в ночное время.
Именно они встали во главе небольшого отряда, который повел за собой батальон в обход финских позиций. Взяв с собой только самое необходимое, взвода один за другим растворялись в темной чащобе леса.
Каждому красноармейцу было горько и обидно оставлять свои окопы и траншеи, за которые всего несколько часов назад они бились с врагом не на жизнь, а на смерть. Будь у них провиант, они бы никогда не отступили, но все запасы были уничтожены и трагическая судьба соседей, им была прекрасно известна.
Решение Роговым прорываться на соединение с основными силами полка застало финнов врасплох. Полностью уверенный в то, что русские никогда не оставят свои окопы, за которые они так упорно сражались майор Аскелилла допустил непростительный промах. Зализывая раны после неудачной атаки, он не приказал вести наблюдение за противника, и отход батальона остался незамеченным противником.
В аналогичном ключе рассуждал и лейтенант Харман, чьи солдаты блокировали дорогу, устроив на ней прочный лесной завал под прикрытием нескольких пулеметов. Привыкнув к тому, что противник наступает только по дороге, он ограничился тем, что выставил на второстепенных направлениях лишь одиночные посты.
За все время боевых действий, у финнов возникло твердое убеждение, что русские боятся их лесов и в определенном моменте они были правы. Для жителей южной России и Украины карельские леса были действительно гибельными, но для сибиряков и уроженцев Севера они таковыми не являлись.