Польский поход принес молодому волжанину повышение по службе и медаль 'За отвагу'. Комдив Рокоссовский упомянул о его удачных действиях в боевой обстановке в своем рапорте Тимошенко и своей властью представил лейтенанта к медали.
Привыкшего к просторам приволжских степей и широте украинских полей, местные карельские особенности сильно озадачили Любавина. Небольшие финские дороги оказались не готовы к той огромной массе войск, что хлынула в наступление через границу. Пехота, танки, конные упряжки с полевыми орудиями и тягачи с пушками крупного калибра, бензозаправщики, машины со снарядами, полевые кухни все находились в движении, нещадно мешая друг другу.
Никакого управления проходом войск не было и в помине. На дороге действовал принцип 'кто успел, тот и съел', въехавшие на дорогу машины не хотели уступать свое место на ней ни конному, ни пешему.
Все шли вперед, ориентируясь в основном по компасу. Карт было мало, и они были в основном у командиров полков и батальонов. Из-за возникшего на дороге хаоса и бардака, многие из соединений оказались оторванными друг от друга, а если этого не случалось, то на помощь тыловой поддержки рассчитывать не приходилось. Даже точно зная местонахождение своих подразделений, они не могли быстро пробиться к ним.
Крик, ругань и мат непрерывно стояли над военными дорогами весь световой отрезок дня. Именно здесь на финских дорогах как никогда остро встала проблема связи. Радиостанции были только в дивизиях, а привычная телефонная связь была невозможна. Вся надежда была на делегатов связи, но быстро найти и доставить командиру сообщение, в этом дорожном винегрете было просто невозможно.
Очень быстро выяснилось, что обходные маневры в условиях Карельского перешейка невозможны. С обеих сторон от дороги стояла стена леса и покрытые снегом гранитные глыбы. Налети в этот момент на дорогу эскадрилья финских бомбардировщиков и потери советских войск были огромны, но этого, слава богу, не случилось.Вся финская авиация в эти дни была стянута на защиту Хельсинки, которые 'сталинские соколы' уже дважды успели отбомбить, правда, не очень удачно.
Такая картина наблюдалась на всех дорогах в течение всех четырех дней, что соединения 7-й армии продвигались от границы вглубь финской территории. И чем дальше они уходили от пограничной черты, тем больше возникали подобные проблемы.
О них командиры полков и дивизий наперебой докладывали своим комкора, те информировали командарма 2-го ранга Яковлева, но никакой реакции со стороны командующего не последовало. Вместо того чтобы дать команду навести порядок на дорогах, он продолжал упорно гнать войска вперед, бодро рапортуя Мерецкову, а тот в свою очередь Москве.