– Я… я… – зашипел Кейн, – не понимаю, о чем ты говоришь.
– Все вы понимаете. Вы помните, что ваша дочь Стелла беременна от меня? Наверняка помните, что у вас есть дочь, не так ли? Или забыли о ней сразу же, как только вышли из дверей моей квартиры, как всегда это делаете?
– Я тебя уничтожу, – процедил Кейн, отходя от первоначального шока быстрее, чем рассчитывал Бобби.
Люди начали собираться вокруг и глазеть на них. Он был в центре внимания.
– Так же, как уничтожили дочь? Я вам не позволю, Кейн. Сожалею, что ваша жена погибла, действительно сожалею, но почему вы так сильно ненавидите собственную дочь? Что она вам такого сделала, чтобы заслужить это?
Кейн внезапно покраснел и опустил руку.
– Я не ненавижу ее. Я просто разочарован тем, что она выбирает. Например, тебя.
Мужчины заохали одновременно. Находящиеся в комнате подошли ближе. Бобби слышал, как имя Кейна шепотом повторяют во всех уголках.
– Вы обращаетесь с дочерью так, словно жалеете, что не похоронили ее вместе с женой.
Лицо Кейна стало бордовым.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?
– Еще как смею. Я не ваша собственность, и Стелла тоже. Я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы вы никогда не увидели внука.
– Да у тебя ни цента за душой не останется, когда я разделаюсь с тобой.
– У меня есть кое-что, гораздо более ценное, чем деньги, Кейн. Кое-что, чего у вас никогда не будет. У меня есть семья.
С этими словами он развернулся и пошел прочь. По крайней мере, пятнадцать камер снимали его. Ну, ждать осталось недолго. Кейн пообещал уничтожить? В этой игре могут участвовать и двое.
Стелла рассматривала свое платье на манекене, не понимая, почему так из-за него переживает. На бенефис оно уже не пригодится, а ее фигура изменится до того, как представится следующий случай его надеть. Совершенно бесполезное платье. Но ничто не могло избавить ее от наваждения. В глубине души она понимала, что пытается отвлечься от реальности, но выбора не было. Реальность изменить невозможно.
– Может быть, это из-за розочек? – спросила она Мики.
– Не знаю, малышка.
Стелла вздохнула. Если бы Бобби был здесь, он бы обошел платье и заявил, что, возможно, из-за розочек.
Ей стало больно. Бобби не с ней. Вот в чем дело. Она ходила кругами вокруг платья с того самого дня, как вернулась. Ей не нравился узор, слишком откровенный. Она собиралась надеть под него бюстгальтер и трусики, чтобы отца хватил удар от такого наряда. Но рисунок открывал слишком много. Она попробовала надеть его с корсетом, но лучше не стало. Она пришила подкладку и тут же отодрала. Попыталась сделать что-то с розочками. Платье было до пола, с длинными рукавами, чтобы закрыть все, как требовал отец. Но она добавила атласные розы на плечо, огромные цветы из ткани, прикрывающие, как щит.