Как мечтал Павка пройти на корабле до самого моря!.. Моря он никогда не видел и представлял себе его так: белая пена, как у хлебного кваса, и волны высотой с дом. Берегов не видно, по серому небу стелются черные тучи, а в волнах, наверное, плавают прожорливые и злые акулы. Эх, дойти бы хоть раз до самого бурного моря!..
Но это было никак нельзя: матросам строго-настрого воспрещалось приводить на корабль родных и тем более брать их с собой в дальние походы. Павка знал, что пока не вырастет, не плавать ему на корабле по Амуру.
Скоро придет зима, подумал Павка. Петр станет жить на берегу, в своей халупе. Он будет лишь не надолго наведываться на корабль. Корабли с первыми же морозами выйдут на середину реки и вмерзнут в лед, — похожие на большие и странные жилища: из узких труб всегда будет валить дым, на грозных башнях будет мирно сушиться белье, а матросы протопчут с берега к кораблям по белому снегу желтые тропинки.
И в зимнюю кампанию корабли останутся крепостями, вооруженными скользящими, стреляющими во все стороны пушками, но крепости эти станут неподвижны...
До зимы еще далеко, сейчас только сентябрь.
Павка посмотрел вдаль.
Река чудесно отливала синевой в солнечном свете, и на самой середине ее лежал остров, окруженный пеной прибоя и золотым кольцом прибрежного песка. На пожелтевшей, выцветшей за лето сопке посреди острова чернел рыбачий шалаш. Это был знаменитый таинственный остров пиратов, на котором так любили бывать все портовые ребята.
Слева, в нескольких верстах от портовых мастерских, висел над рекой ажурный железнодорожный мост, и по нему бежал длинный-предлинный поезд. Небо за мостом было словно прикрыто лохматою серою шапкою — это дымили фабричные трубы города Приамурска. Приамурск был не чета маленькому военному поселку — базе Амурской военной флотилии. Приамурск был расположен в восемнадцати верстах от базы. Он лежал на нескольких сопках, на половину деревянный, на половину каменный. Его широкие улицы тянулись на многие версты, то опускаясь глубоко вниз, в пади, то взбираясь высоко на сопки.
Павка часто бывал в Приамурске с братом-матросом. А еще чаще Павка встречался с лютыми врагами портовых ребят — городскими мальчишками. Портовые ребята называли себя «портовиками», а городских именовали «городовиками». При встречах они всегда отчаянно дрались: многие уходили с поля битвы с синяками, с подбитым глазом или носом, с разорванными рубахами и штанами.
Направо, за излучиной широкого Амура, начиналась тайга, густая, непроходимая, темная, без конца, без края. Павка не раз бывал в тайге с друзьями. Они забирались в такие дебри, куда солнечный свет почти не проникал. На головы им сыпались колючие иглы, сухие листья и крепкие орехи. Ребята пробирались все дальше и дальше и иногда забирались в такие места, откуда и выбраться, казалось, совсем невозможно.