– Есть что интересное? – спросил батько Степан. Он подтапливал буржуйку в будке, мы скоро дальше поедем, готовил нам спальное место.
Сделав глоток чая, напарник ушёл, не попив, но мы гостя угостили, я молча покачал головой.
– О нас ничего, тыловики треплются. Что, сколько и куда доставят. Видимо на передовой в основном телефонную связь используют. Разве что корректировщики голос могут подать, но они сейчас молчат.
Когда Ластин пришёл, он был доволен, мне не только снайпера подтвердили, за его карабином добровольцы сползали как стемнело, но и пулемётчиков. Двух, третий действительно подранок, слишком шустро спрыгнул, это успели заметить. Эту тройку давно видели, но не стреляли, сами приманку для снайпера делали, на пулемётчиков его вывести хотели, лишь отслеживали, а тут выстрелы, так что свидетели были. Немец по их приманке стрелял, по чучелу, а обнаружить не смогли, это нам вспышку было со стороны видно. Таким образом, сегодня я настрелял двадцать немцев. Счёт шокирующий, это напарник признавал, не у каждого снайпера такой есть. После этого попрощавшись с бойцом, мы с напарником погрузились в будку, накрывшись тулупами и уснули, а батько Степан, устроившись на козлах, повёз нас в тыл по укатанной дороге, где припасы доставляет. Его задача отвезти нас за ночь на край обороны дивизии, где был стык с другой частью. Следующий день я планировал провести там, надеюсь, слухи о наших методах до тех немцев ещё не дошли. Волк, иногда вскидываясь, спал в ногах, грея их как буржуйка.
Следующий день прошёл не менее продуктивно, очень даже хорошо прошёл. Я использовал разные хитрости и примочки, настреляв тринадцать немцев. Казалось бы, меньше, так-то оно так да не так, из них семь были офицерами, на ложные атаки выглядывали, два корректировщика, и почти в полном составе экипаж танка. Удалось по счастливой случайности его подловить во время обеда, жаль пятый танкист успел спрыгнуть в капонир, и укрыться в нём.
Вот на третий день мы работали на другом краю позиции дивизии, тоже на стыке. Нас сюда батько Степан довёз за ночь, пока мы спали. Сам он днём отсыпался. Продолжая использовать разные хитрости, мы сняли шесть офицеров, один был в звании полковника, напарник разобрался в знаках различия. Мне кажется, брехал, слишком далеко, но немцы сами подтвердили, когда я их волну слушал, был убит командир полка. Его вполне официально записали на меня, лично комполка приезжал, благодарил. Он же вчерашний боевой листок подарил, там описывались наши с Ластиным действия, и сколько немцев за это время было уничтожено. Оказалось, пользуясь моментом, тот по телефону связывался со своими коллегами и давал материал для боевого листка. Да-да, коллегами. Выяснилось, Ластин был военным корреспондентом, и вёл полную запись всех наших действий. Так что когда третий день закончился и батько Степан повёз нас крепко спавших в штаб дивизии, на моём счету было пятьдесят три официально подтверждённых и шесть не подтверждённых немцев. Уже неплохо, есть чем гордиться. Теперь можно со спокойной совестью возвращаться домой, что мог я сделал.