Сейчас песни Высоцкого были в самую тему, вот я их и играл. Жёстко ударив по струнам, я заиграл и запел:
Жил я с матерью и батей
На Арбате, – век бы так.
А теперь я в медсанбате
На кровати, весь в бинтах.
Что нам слава, что нам Клава-
Медсестра и белый свет!
Помер тот сосед, что справа,
Тот, что слева – ещё нет.
И однажды, – как в угаре,-
Тот сосед, что слева, мне
Вдруг сказал: – Послушай, парень,
У тебя ноги-то нет.
Как же так! Неправда, братцы!
Он, наверно, пошутил?
– Мы отрежем только пальцы, -
Так мне доктор говорил.
Ну а тот, который слева,
Всё смеялся, всё шутил.
Даже ночью он всё бредил -
Всё про ногу говорил,
Издевался: мол, не встанешь!
Не увидишь, мол, жены!
Поглядел бы ты, товарищ,
На себя со стороны.
Если б не был я калека
И слезал с кровати вниз,
Я б тому, который слева,
Прямо глотку перегрыз!
Умолял сестричку Клаву
Показать, какой я стал.
Был бы жив сосед, что справа,-
Он бы правду мне сказал… (В. Высоцкий).
Выждав секунды три, после того как песня смолкла, я продолжил. Минутная стрелка на моих наручных часах продолжала свой бег, и не хотелось бы терять такое драгоценное время. Если я хотел провести запоминающую передачу, как это было в первый раз, в чём признался главный редактор перед эфиром, то стоит поторопиться. Оказалось, бум действительно был такой, что эфир выстрелил как из пушки. Но при этом и патриотический подъём резко возрос. Он и так был на огромной высоте, а сейчас зашкаливал. Да много что там было после того моего эфира, всего и не перечислишь. Например, я выдал информацию о военнопленных, которая считалась особо секретной. Это всё замалчивалось, то что я озвучил о том что наших взяли в плен в огромных количествах, вызвало шок у слушателей, об этом никто не знал. Но как оказалось, власть держащие немного ошибались, это не вызвало панику, злее стали да, пропало милосердие к противнику и перестали считать его братьями, это точно. В общем, вышло так, что мой тот эфир ещё больше сплотил народ, укрепил его. Видимо сейчас авторы идеи повторного эфира надеялись укрепить этот эффект. Тут ещё наверняка и Берия подсуетился, уверен, что и его уши тут торчат, не только Сталина. Он желает вывести меня на чистую воду, подтвердить свою уверенность, что те письма писал именно я. Вот этого мне не очень хотелось и, хотя я собирался так сказать взорвать этот эфир, всё же буду лавировать так чтобы ни нашим, ни вашим.
Воздохнув, звучание струн моей гитары ещё не стихли, когда я, продолжил эфир:
– Надо признаться, в этой истории я немного нагнетал атмосферу, объясняя причину ампутации. Когда мы на телеге ехали с тем бойцом, и я выслушав его рассказ, обругал того хирурга, то он к моему удивлению встал на защиту хирурга. Во время операции, боец был в сознании и видел, что врач действительно шатается и едва стоит на ногах, вторые сутки не спал. Последний хирург в медсанбате, один убит был во время вражеского налёта, второй тяжело ранен, вот он и остался в одиночестве. Конечно, руку вылечить можно было бы, но тут встал очень непростой выбор. Если лечить руку, то это время, а в очереди ещё трое срочных раненых которым так же требуются операции. Этот красноармеец сделал тогда выбор, потерял руку, но те раненые получили медицинскую помощь и выжили. Это осталось на его совести и это его крест, который он должен нести. Однако это лишь мелкий эпизод. Ампутаций, что проводят в госпиталях и медсанбатах действительно просто нереально много и это бесчинство нужно прекратить. Я лично голосую – За. Товарищи, поддержите меня.