– Здравствуйте, товарищ Сталин, здравствуйте, товарищ Берия, – проходя в кабинет, поздоровался я. – Хорошая дача. Воздух тут чистый.
Выдохнув облачко табачного дыма, Сталин погасил папиросу, опять не трубка, и с какой-то странной весёлостью посмотрел на меня.
– Присаживайся Александр, поговорить нужно.
– Если вы товарищ Сталин о том, что в эфире было, сразу скажу, что знал, рассказал. Не всё, конечно, времени не хватило, но многое. А ответ на вопрос не скажу, времени месяц, если хотите приз выиграть, всё в ваши руках.
– Твоё? – просто и прямо спросил тот и протянул мне лист тетрадной бумаги.
Взяв его, пробежался по первым строчкам, а это действительно было написано мной, те самые предсказания, которые я Берии отправлял, и стал вдумчиво читать. Листок специально выбрали такой, что без других понять, о чём написано было достаточно сложно. Для проверки сунули, к гадалке не ходи.
– Изучил? Верни, – велел Берия.
– Сейчас, я не дочитал ещё, – развернулся я к хозяевам боком и увеличил скорость прочтения.
Меня тут же схватили за ухо, отчего я зашипел, и отобрали лист.
– Даже половины прочитать не успел, – обиженно насупился я.
Понятно, что играл, при всех подозрениях, я категорически не хотел выдавать, что эти сообщения действительно написаны мной. Я даже жалеть начал, что вообще их отправлял. С другой стороны, эфира бы не было, никто бы меня не услышал.
– Так это не твоя работа?
– Нет. Только я не понял о чём там. Вижу что важное, про нефть где-то в Татарстане, и всё.
– А мои специалисты говорят, что если бы ты писал левой рукой, то почерк был бы схож, – слегка наклонившись вперёд, сказал Берия, сам Сталин в этом разговоре пока не участвовал, сидел и с интересом за нами наблюдал. – Вот листок, вот перо, чернильница имеется. Пиши, я диктовать буду.
– Да легко.
Моё такой лёгкое согласие явно озадачило обоих присутствующих, однако, дело нарком всё же довёл до конца. Он просто взял книгу, что лежала на столе, и зачитал отрывок. Я лишь пару раз попросил помедленнее, рука левая, а пишу ею не так быстро как правой. Когда эта экзекуция закончилась, я потряс пальцами левой руки, неудобно ею писать, не привычно, то передал лист наркому. Тот, приблизив его к свету настольной лампы, быстро сравнил тексты.
– Писал быстро, значит, поменять почерк с ходу не мог, – явно озадаченно пробормотал тот. – Ладно, специалисты позже посмотрят.
– А в чём дело-то? – всё же поинтересовался я.
– Человека одного ищем, – нарушил молчание Сталин, покосился на пачку папирос на столе и слегка вздохнул, видимо курить хотел.