Прежде чем уйти, я возвращаюсь в сарай за секатором и корнаю вишню так, что от нее мало что остается.
Захожу в «Дак энд Кавер», но никаких новостей нет. Бармен говорит мне, что, насколько всем известно, Кита не выпускали. В городе начинается снегопад, и мы оба оборачиваемся к окну. Снег густой, не то что в Корнуолле. В какой-то момент деревянно-кирпичные дома на той стороне улицы кажутся древними постройками, а люди на тротуаре обретают точеные лица и тяжелые взгляды персонажей старых полотен. Они темными и серьезными глазами смотрят на нас через дорогу, чтобы увидеть, что уже натворил снегопад и что он сделает еще.
На следующее утро в библиотеке я снимаю с полки современный французский роман о женщине, убивающей своего врача. Подобных вещей я избегала. Пациентка ударяет его ножом. Но я все равно его читаю, стоя у стеллажей, а потом присев. Каким-то образом он напоминает противоядие.
Героиня живет неподалеку от Северного вокзала. Преступление она совершает на Рю де ля Клеф. Женщина возвращает нож в свою старую квартиру в шестом округе Парижа. Сюжет четкий и ясный, что делает его каким-то особенно французским. Надеюсь, ей удастся улизнуть.
Я волнуюсь, что библиотекарь, парнишка в круглых очках, не даст мне эту книгу. Он взглянет на нее и скажет: «Не надо бы вам такое читать».
Этого не происходит. Я несу книгу в гостиницу и дочитываю ее у себя в номере. Ближе к концу я понимаю, что представляю героиню как Рэйчел.
Я перечитываю некоторые части романа – отрывок о Восточном вокзале, главу о стадионе, – когда звонит Льюис и просит меня спуститься вниз. Я представляла, что узнаю о решении прокурора иначе. Начнем с того, что рассчитывала быть на улице. А вместо этого я читаю о женщине, топящей улики в Сене.
В желудке у меня сжимается ледяной комок. Я надеваю чистую одежду и завязываю лентой волосы, словно сделаюсь респектабельной и смогу «соответствовать».
Спускаюсь по застеленным ковром ступеням и прохожу мимо картины с одетыми в красное всадниками. Льюис ждет меня у дороги, прислонившись к машине, но это не полицейский автомобиль. Лицо его ничего не выражает, и я жду, пока оно изменится. Поплотнее запахиваю от ветра джемпер на груди.
– Нора, – начинает он, и по его интонации мне становится все ясно. – Королевская прокуратура не собирается предъявлять обвинение Киту Дентону.
– Но он же был там. Он же украл ее фотографии. У него же нет алиби.
– Этого недостаточно. У нас нет против него улик, подтвержденных судебно-медицинской экспертизой.
Льюис открывает мне дверь машины. Я гляжу сквозь ветровое стекло, как высокий, симпатичный мужчина в длинном пальто подходит к водительскому месту, и гадаю, наслаждается ли он этими немногими секундами, прежде чем ему придется снова оказаться рядом со мной.