– А вот Элис рассказала нам совсем другое.
– Они несколько раз перепихнулись.
– Вы из-за Уилла Кука подрались на вечеринке?
– Да нет, это же не повод. А Элис вам сказала, что она тоже спала с Уиллом? Мы же подростками были, и ничего это не значило.
Когда мы познакомились, Моретти мне понравился, потому что я люблю Италию. Глупо, конечно, но это меня обезоружило. Шотландский выговор и итальянская внешность. Я его себе представляла пьющим эспрессо и читающим газету. Веки у него набрякшие, и мне казалось, что это оттого, что он близко к сердцу принимает все дела и то, что узнает на работе. Моретти рассказывал мне, что его предки выращивали бергамот в Калабрии.
Сопротивляться я не пыталась. Я была счастлива, что они с Льюисом совсем не походили на детективов в Снейте. Не знаю, почему Льюис стал полицейским. Не знаю, что он совершил за свою карьеру и верит ли он мне вообще.
– Когда вы перестали принимать бупропион?
– В октябре.
– Синдрома отмены у вас не наблюдалось?
– Нет.
– Вы с трудом вернулись к обычной жизни после прекращения приема препарата?
– Нет.
– Сколько недель прошло между отменой лекарства и смертью Рэйчел?
– Пять. Я не пойму, почему это так важно. Это же не нейролептик.
– А если бы это был нейролептик?
– Тогда после я могла бы сделаться буйной или возбудимой.
– И что это значит?
– Что я должна была бы стать подозреваемой.
Моретти снова улыбается. Потом встает и открывает дверь, отпуская меня. Он меня не арестовывает. Интересно, чего же еще не хватает, или дело только за ножом.
Я останавливаюсь на пороге вплотную к нему.
– У Рэйчел нашли раны, характерные для обороны. Если бы я ее убила, на мне бы остались царапины или ссадины.
– А они были?
– Вы же меня видели, – смеюсь я. – Сами знаете, что нет.
Он пожимает плечами, а у меня мурашки по спине бегут.
Я еду на Принс-стрит. Провожу реконструкцию событий. Смогу увидеть, где они ужинали. Смогу подняться в одном из лифтов, где они, наверное, в первый раз поцеловались, и пройтись по коридорам. Может, они и до номера-то не дошли. Я знаю, что оба любили заниматься сексом в общественных местах.
У входа в гостиницу «Георг» стоит золотистого цвета навес, крепящийся над тротуаром на металлических столбиках. Убранное под ним ковролином пространство залито светом, и стоящие там люди выглядят оживленными и какими-то суматошными. Женщины балансируют на высоких каблуках, мужчины жестикулируют с зажатыми в руках мобильными телефонами. Теперь я знаю, что Рэйчел приезжала сюда в начале мая. Я представляю себе, как она ныряла под навес, а золотистый свет играл в ее темных волосах и на оголенных плечах.