Моретти изучает меня, и мне начинает казаться, что он считает, будто я попросту испытываю его терпение. Скоро наша беседа закончится, и мне придется уйти. Даже представить себе не могу, что я буду делать дальше.
– Не хотите чего-нибудь выпить? – спрашивает он, и я киваю в ответ. Он приносит нам чай, а я думаю, что бы ему рассказать, но не могу вспомнить никаких перемен в жизни сестры. Я читаю в брошюре «В поддержку жертв преступников» следующее: «После убийства жизнь может рассыпаться на составные части. Даже такие простые вещи, как ответ на телефонный звонок или оплата счетов, могут превратиться в проблему».
Мне хочется спросить Моретти, чем он занимается в Уитстейбле и как часто он уезжает туда. Потом я намереваюсь рассказать обо всем этом Рэйчел, а ей на самом деле будет все это весьма интересно. Мы пьем чай в тишине.
– Рэйчел сказала, что в воскресенье она встречалась с неким Мартином.
Моретти поворачивается ко мне:
– И куда они отправились?
– Она не говорила. Это было вечером, значит, куда-нибудь поужинать, как мне кажется. Я спросила Рэйчел, можно ли это считать свиданием, но она ответила, что нет. Еще она говорила, что это ее друг из больницы.
– А как его фамилия?
– Она мне ничего не говорила.
– А когда Рэйчел решила переехать?
– Она никуда не собиралась переезжать.
– Две недели назад она ходила в агентство по продаже недвижимости.
– И куда она хотела уехать?
– В Сент-Айвс. – На северное побережье Корнуолла.
От возбуждения мой пульс учащается. Мне нравится Сент-Айвс. Я поеду к ней туда.
– Рэйчел намеревалась переехать туда, и на этой неделе она не ночевала у себя дома. Мы полагаем, что не исключено, что ей кто-то угрожал.
– Где же она ночевала?
– У Элен Томпсон.
Моретти поднимается со своего места, и я выхожу вместе с ним из комнаты, слишком сбитая с толку, чтобы что-то говорить и выражать свой протест.
– Сержант Льюис едет в Марлоу, – говорит Моретти. – Мы попросили его подбросить вас до гостиницы.
Высокий чернокожий мужчина с южно-лондонским акцентом присоединяется к нам в коридоре. Пока мы едем в лифте вниз, он говорит:
– Примите мои соболезнования по поводу случившегося с вашей сестрой.
Он открывает двери, и я выхожу вместе с ним к его машине. Мы пробиваемся сквозь плотный поток транспорта, а дождь уже стучится в ветровое стекло.
– А куда потом отправятся все эти люди? – спрашиваю я.
– По домам, – отвечает он. Дворники усердно промывают стекла автомобиля.
– Сколько времени вы работаете полицейским?
– Восемь лет, – говорит, наклоняясь вперед на перекрестке, чтобы посмотреть, нет ли сбоку приближающегося транспорта. – Собираюсь поработать еще пару лет – и все.