– А где вы были до этого?
– В доме у своего приятеля.
– А что вы делали на улице так рано?
– Я хотела вернуться домой.
– Вы там пили?
– Да.
– Сколько вы выпили?
Я мысленно молила ее соврать им.
– Четыре рюмки, – ответила Рэйчел. Стоя в коридоре, я только прислонилась лбом к стене и облегченно вздохнула. Наверное, она посчитала такое количество безопасным. Полицейские тоже пьют и должны понять, что четыре рюмки алкоголя, выпитые накануне, не должны сильно повлиять на восприятие действительности.
– Что-то еще? – спросил тот же полицейский. Второй все время молчал. Кажется, я так и не услышала его голоса.
– В каком смысле?
– Наркотики употребляли?
– Нет.
– Вы на этой вечеринке ни с кем не ссорились?
– Нет.
– И четко помните все события прошедшей ночи?
– Совершенно верно.
– Вы узнали этого мужчину?
– Нет.
– Может быть, вы его раньше где-то видели, только мельком?
– Нет.
– У вас есть бойфренд?
– Это был не мой бойфренд. Я никогда его раньше не видела.
– Мне бы хотелось услышать ответ на мой вопрос.
– Нет.
– Вы можете перечислить мне всех тех, кто присутствовал на вечеринке?
Полицейские еще несколько раз задали те же самые вопросы, а потом попросили написать заявление. И еще сказали, что как только найдут этого мужчину, сразу же свяжутся с ней. Но, разумеется, ничего подобного так и не произошло.
Рэйчел ездила в Бристольскую тюрьму. Я думаю, по такому случаю она должна была одеться соответствующе, чтобы быть уверенной в том, что он не сможет нанести ей вред. Причем для заключенного, в конце концов, эта встреча была куда сложней и хуже, чем для нее. Темная ткань, туфли на высоких острых шпильках, яркая губная помада. Рэйчел наверняка оделась как ее собственный адвокат.
Я представляю себе, насколько она была внутренне напряжена, а внешне хладнокровна. Ее переполняли ярость и чувство победы на подъезде в Бристоль. Полтора часа езды по скоростному шоссе. Это произошло в марте.
– Я нашла тебя. Я всегда знала, что найду.
Интересно, мучило ли Рэйчел сомнение относительно того, будет ли сейчас все кончено. Это были томительные минуты перед тем, как Хили сумел объяснить ей, что в то роковое лето он сам сидел в тюрьме. Сейчас мне трудно размышлять о тех событиях. Лучше самой проехаться до Бристоля.
– Мы попробуем закончить все как можно быстрей, – говорит Льюис, присоединяясь к нам в допросной комнате. – Необычно было бы для такой личности, как Рэйчел, подвергнуться случайному нападению два раза подряд.
– Что вы имеете в виду «такой личности, как она»?
– Она же не проститутка, – поясняет Моретти.