Сейчас у него наголо бритая голова. Раньше, когда его фотографировали при аресте, волосы были длинными. Пол меня еще не приметил, и я задерживаюсь у входа. Я не могу приблизиться к нему в таком состоянии, так что заставляю себя подождать на улице несколько минут. У него еще не закончился условный срок. Мне известны условия его досрочного освобождения и то, что произойдет, если он их нарушит.
Увидев меня, Пол улыбается. Это он. Я в этом уверена. На столе стоит стеклянная сахарница, и мне хочется расколоть ее пополам о спинку стула, а потом вдарить так называемой «розочкой» ему в лицо.
– Здравствуйте, Пол. Спасибо, что пришли, – подражаю я Саре Коллиер. Говорю я быстро, как она, а движения у меня резкие и решительные. После того как мне приносят кофе, я стучу ложечкой по краю чашки, а затем кладу ее рядом с блюдцем. – Я пишу статью для «Телеграф», и касается она вас. По-моему, во время суда над вами имела место ошибка.
У меня уходит масса усилий на то, чтобы говорить четко и сохранять нейтральный тон. Если я хоть на секунду утрачу контроль над своим лицом, все рухнет, и я выложу, каким образом я его покараю.
Пол таращится на меня с веселой улыбочкой, и мне кажется, что моя «легенда» его не убедила, но он, наверное, так себя ведет со всеми женщинами – журналистками, прокуроршами, судьями, – мысленно их раздевая и оценивая. Их сдержанность и компетенция мозги ему не запудрят. Пол знает, как они себя ведут. Он знает, как они выглядят и что говорят, когда им страшно.
Я позволяю себе немного эмоций, чтобы показать свое отвращение, как могла бы поступить настоящая журналистка. Какие-то пару секунд мы откровенно таращимся друг на друга, потом я делаю знак официанту и заказываю пирожное из слоеного теста. Это рассчитанный шаг. Не так уж я напугана, чтобы не есть в его присутствии.
– Вам что-нибудь заказать?
– Нет, – отвечает Пол, а я его внимательно изучаю. Это ты избил мою сестру? Это ты ее убил? Я думаю о женщине из Брэмли. Когда он закончил, у нее были вывихнуты оба плеча.
– Вы слышали об Анне Картрайт? – спрашиваю я.
– Нет.
– Она была судебно-медицинским экспертом в США. Несколько лет назад ее поймали за фальсификацией улик. Ее заключения фигурировали в тысячах обвинений, и все их сейчас приходится пересматривать. По-моему, нечто подобное происходит в Йорке.
– И кто это делает?
– Пока не могу сказать. Но этот человек готовил материал к суду над вами.
– Так ведь уже поздно, а? – говорит мой собеседник. – Я успел пять лет отсидеть.
– Вы могли бы восстановить свое доброе имя. Наверное, вам трудно найти работу.