Разошлись. У староверов своя дорога, у Яниса — другой избранный путь.
Подождав, когда они скроются из виду, собрал вещи. Еще раз проверил, все ли на месте, закинул за спину карабин, сел на коня, затем потянул за уздечку, поехал вниз по реке. Если следовать по указанной на карте тропе, ниже по реке она должна быть переправа на правый берег. Проехав по берегу три поворота, сверился с маршрутом. На той стороне низкий распадок, через который Клим-гора ходил на золотые прииски.
Река в этом месте широкая и неглубокая. Значительно упавший при хорошей погоде уровень воды достигал коню по грудь. Не слезая со спины животного, промочив обувь, Янис без труда преодолел водное препятствие. Выбравшись на противоположную сторону, не стал сушить мокрые бродни, поехал дальше, так как торопился до вечера покрыть как можно большее расстояние.
Боясь заблудиться, часто останавливался, сверялся с картой. Конь недовольно мотал головой, как будто хотел сказать: «Ты что, дороги не знаешь? Я тут ходил не раз».
И правда. Стоило приспустить уздечку, дать ему волю, он сам пошел в нужном направлении. Преодолев два водораздельных перевала, встал у незнакомого ручья на поляне.
— Ты это чего? — недоуменно спросил Янис, осматриваясь по сторонам, и понял.
Неподалеку под двумя разлапистыми елями находились старое кострище, запас дров и укрытие от ветра. Вероятно, здесь братья останавливались на ночлег. Оставалось лишь удивляться памяти покорного животного, которое, возможно, здесь не единожды возило на своей спине кого-то из убийц.
К золотым приискам конь привез Яниса на третий день к обеду. Задержавшись на перевале, осматривая сверху широкую долину, сверился с картой. Внизу должна бежать речка Ветлянка. По ее руслу и примыкающим ключам находились помеченные точками Никольский и Праведный прииски. Еще один, третий, Дальний, должен быть за перевалом, в другом водоразделе. Над одним из них стелился дым, там были люди.
Прежде чем спуститься вниз, долго думал, как выйти к старателям, да и стоит ли выходить вообще? Золотари — народ отчаянный, после визита Клима могут неправильно оценить его появление. В какое-то мгновение подумал: зачем мне все это надо? Пусть бы золото лежало там, под кедром, до лучших времен. Однако вспомнил рассказ отца про Анну Золотавину.
Давно это было, в начале века. Старательский промысел тогда распространялся по Сибири более активно, чем после революции 1917 года. Соответственно, и разбойников, убийц старателей, было больше. Каждый год в деревнях плакали женщины, не дождавшиеся из тайги отца, мужа или сына.