И вот однажды я вернусь домой,
И не узнаю дом. Да нет, едва ли…
Ведь не такие царства погибали.
Другие… Не такие… Боже мой! —
Я прохожу во двор сквозь пустоту
Безвременья, средь декораций дома,
В котором всё до мелочи знакомо:
Вот окна, где герань всегда в цвету,
Вот лестница… Но как она кружит!
И в номерах квартир — неразбериха…
И непонятно, где тут вход, где — выход,
Куда ведут все эти этажи.
Вот циферблат в футляре-кожуре
И непреклонность римских цифр литая,
Пятно на потолке, как запятая,
И трещины неровное тире.
Но стрелки на часах — они дрожат,
Вгрызаясь в бесконечность, будто свёрла…
А воздух, что со свистом входит в горло,
Так холоден и до предела сжат.
И каждый новый маятника взмах
Свободней предыдущего и шире,
В часах настенных тяжелее гири,
И тяжелее гири на весах.
И бьют часы.
И снова в пустоту
Я, взвешенная пристально и честно
И найденная слишком легковесной,
Лечу и исчезаю на лету.