– Он меня благословляет, с пройдохой шлет добавочек, – презрительно процедил Тэо, наконец оборачиваясь к плясунье и убирая нож. – Тоже, новость… Пусть ждет, покуда я хотя бы соглашусь вспомнить и выговорить его имя. Идем. Испугалась?
– Почти разочаровалась в тебе, – виновато признала Зоэ.
– Бывает. Одному-то из вас я все же солгал, грешен… А только чей он человек, разбирать недосуг. От батюшки шлет приветы или от иного грешника, еще похлеще. Дурак его наниматель, мелкая сошка. Наследникам золото не дают, оно для наемников… да и ладно, помолюсь и за того пройдоху, и за сих болезных, им будет в пользу. Тут направо. Держи сумку, мало ли, что и как, в ней деньги. На дорогу наверняка хватит. У стены побудь, не шуми и пятками мула не толкай. Жди.
Зоэ кивнула и стала ждать, усердно нашептывая молитву и уже не понимая, за кого в точности она просит Мастера. Мир в один день вдруг сделался жесток, а люди приобрели привычку терять здоровье и даже умирать у неё на глазах, страшно и быстро. Или врать так ловко, что и не уличить их, и не заподозрить…
– Зоэ!
Из-за угла беззвучной тенью явился Абу. Обнял на плечи, словно проверил – не призрак ли она сама? Коротко, без радости улыбнулся. Поклонился явившемуся следом Тэо.
– Обитель принимает золото даже у еретиков, – нехотя процедил служитель, глядя на кошель в руке южанина. – Обитель – да, я – нет. Передайте со слугой, на имя настоятеля. Кто проводит девочку?
– Мой кровный должник и его всадники, для юга это надежнее, чем иные связи и зависимости, – тихо молвил Абу. – Зоэ, тебе пора. Надеюсь, все обойдется.
– Берегите себя… оба, – запнулась Зоэ. – Спасибо.
Мула подхватил под уздцы светловолосый юноша, ничуть не похожий на южанина. Он поклонился Абу почтительно и низко, шепнул несколько слов на певучем наречии – и двинулся по улице прочь. В трех переулках от места встречи с послом ждали конные и крытая повозка. Зоэ вежливо предложили занять место под пологом и переодеться. Извинились: опять в мужское, нет выбора. Уточнили, умеет ли ездить верхом. Подали смирную кобылу, окружили плотным кольцом и двинулись к малым, неторговым, северо-восточным воротам. Оттуда – огибая город по широкой дуге – галопом поскакали на юг.
Закат еще истекал кровью, пятная темную воду порта, когда Зоэ спрыгнула с подменного коня – кобыла не вынесла скачки и её пришлось бросить в придорожной гостерии, пустив в ход золото из сумки Тэо и купив скакуна на замену. В порт Зоэ и её провожатых допустили неохотно, но люди Абу оказались упорны и ловки, кому-то назвали нужные имена, для иных пошуршали золотом, без жалости опустошая сумку и добавляя из своих кошелей. Простились, жестом предложили идти и виновато вздохнули: для вооруженных воинов и любых посторонних мужчин порт закрыт. А вот безобидного ребенка стража попустит, получив разнообразные подтверждения: «мальчик» местный, из рыбацкой деревушки…