Другая знакомая мучительно решала, не предложить ли защиту и финансовую поддержку родственнику-наркоману. Она не в силах была расстаться с надеждой, что он сможет измениться, а мысль раз и навсегда отвернуться от него была для нее невыносимой. Но она также не могла заставить себя делать все то, что требовалось бы для совместного проживания с ним (покупать ему одежду, готовить ему, заново открывать для него банковские счета, отвозить его на работу каждое утро), зная, что в самый неожиданный момент он мог забрать из дома все деньги и исчезнуть, чтобы спустя несколько недель позвонить с просьбой простить его и принять обратно. Это был жестокий и невозможный выбор.
Экспоненциальная задержка не будет волшебной панацеей в подобных ситуациях, но она может предложить возможный вариант действий. Требование экспоненциально возрастающего периода трезвости может стать сдерживающим фактором против повторного нарушения правил совместного проживания. Это заставит члена семьи еще более усердно доказывать серьезность своих намерений вернуться и защитит хозяйку дома от постоянного стресса в случае срыва. И, что еще важнее, у хозяйки не будет повода заявить своему родственнику, что она навсегда отказывается от него или что он – отрезанный ломоть без надежды на улучшение. Этот метод предлагает нам путь к ограниченному терпению и бесконечному милосердию. Может, нам и не нужно выбирать.
По факту в последнее десятилетие наблюдается тихая революция в том, как сама система правосудия осуществляет административный надзор за наркоторговцами без изоляции их от общества. Во главе этой революции стоит экспериментальная программа под названием «НАДЕЖДА», которая использует принципы экспоненциальной задержки ALOHAnet и которая – поразительное совпадение! – зародилась на родине самого ALOHAnet'а – в Гонолулу.
Вскоре после принятия присяги в Первом окружном суде на Гавайях судья Стивен Альм обратил внимание на странную картину. Участники программы неоднократно нарушали условия своего испытательного срока, а окружные судьи, регулярно пользуясь своими особыми полномочиями, отпускали их с предупреждением без наказания. Но в какой-то момент, вероятно после дюжины-другой нарушений, судья принимал решение быть строгим и приговаривал нарушителя к нескольким годам тюремного заключения. Альм вспоминает: «Я подумал: что за идиотский способ заставить кого-то изменить свое поведение!» И Альм предложил нечто практически противоположное. Вместо слушаний о нарушениях, расписанных на месяцы вперед, требующих непонятных вызовов в суд и иногда завершающихся значительными санкциями, «НАДЕЖДА» практикует немедленные, заранее установленные наказания, которые начинаются с одного дня в тюрьме, и срок этот увеличивается после каждого инцидента. Пятилетнее исследование Департамента юстиции доказало, что подопечных «НАДЕЖДЫ» арестовывали за новые преступления или отзывали с испытательного срока в два раза реже, чем обычных участников программы. И наркотики они употребляли на 72 % реже. Семнадцать штатов последовали примеру Гавайев и запустили свои собственные версии «НАДЕЖДЫ».