Догадки о том, что же здесь находится, строились самые невероятные. Он знал, что обитательницы гарема боялись этого места, полагая, что там содержаться в темницах преступники и враги Атланты, что их подвергают невероятным пыткам и даже смерти. Он ни в чем их не разубеждал. Зачем? Девушки изнывали от скуки, сплетни и предположения стали неотъемлемой частью их существования. Не стоило их лишать этого.
Подобие темницы, замкнутая камера с решетками и кольцами в стенах, была всего одна, и практически не использовалась по назначению. Провинившиеся одалиски больше солнечного круговорота в ней не проводили, да и редки были случаи их непослушания, за которое можно было сюда угодить. Ряд покоев, располагавшихся по сторонам освещенного факелами коридора, не уступал свей роскошью палатам верхнего яруса
У второй двери принц остановился, на миг испытав совсем не свойственную ему нерешительность. Но очень быстро совладал с собой. Еще одна грань. Еще один вызов, брошенный ему этими непонятными, запутанными отношениями. Он словно опускался на самое дно, все ниже и ниже в этом... Противостоянии? Жестокости? Господстве? Ни одно из слов не подходило. Оно было неправильным. Как и сама суть происходящего вместе с его такими несовместимыми эмоциями.
Лэндал толкнул дверь. Экзотическая Калиста, бывшая рабыня, привезенная в его цветник три зимы тому из загадочного Заокеанариума, отошла от постели, закрыв на миг сидевшую на нейдевушку − но не с целью защиты от него, а лишь для более изящного поклона. Высокая, с белоснежной кожей, длинными черными волосами и необычным, вытянутым к вискам разрезом темных глаз − в свое время она свела его, неопытного еще мальчишку, с ума настолько, что он всерьез подумывал сделать ее своей вольной спутницей. Как знать, что бы из этого вышло, не вмешайся матриарх. Но вмешалась Лаэртия, надо признать, тонко и изящно − всего лишь подписала указ, позволяющий не претендующему на трон наследнику мужского пола иметь собственный гарем. Жажда молодой крови победила ненормальную влюбленность.
Уже став старше, Лэндал понял, что, свяжи себя отношениями с Калистой, потерял бы свое Я. Неподконтрольная страсть постепенно переросла в долгие беседы, обмен мнениями и советами, − таким образом началась эта непонятная дружба. Экзотическая красавица родилась в семье целителей, и многие знания перешли ей по наследству - она не раз выхаживала принца после тяжелых ранений и подавленного настроения. Дворец по праву мог гордиться самым умелым и одновременно соблазнительным лекарем.