— Кассий не был столь толерантен. Мне жаль.
— Но как? — девочку сотрясало от плача. — Ты же не являлась его супругой... Он бы никогда такого не сделал!
Элика в очередной раз удивилась наивности этой женщины - ребенка. Ее жестокого брата не остановил даже ее королевский титул и перспектива надвигающейся войны. Но прервать разговор на этом этапе было бы неправильно.
— В отличие от вас, женщинам нашей империи разрешены отношения с мужчинами до создания вольных союзов. Если тебе так будет легче, я скажу, что он об этом знал...но я совру. Ему было все равно. Тебе посчастливилось не знать насильственной страсти мужчины, и мне не понятно, почему ты сейчас плачешь. Я тоже очень люблю своего брата. Но он никогда не был лицемерен. Поступи он с тобой так же, как Кассий со мной - я бы до окончания своих зим ему бы этого не простила...
Вирсавия, зарыдав еще сильнее, внезапно вскочила и просто рухнула у ног Элики, обнимая ее колени. Принцесса опешила.
— Прости меня! Прости! За все, что он с тобой сделал... Заставь меня познать то же самое, но прошу, даруй нам свое прощение!
— Встань немедленно! — взяв себя в руки, повысила голос Элика. — Ты принцесса крови! Не смей ползать в ногах, как низкородная рабыня! — сжав плечи девочки, Эл насильно усадила ее на кровать. Катись все к Лакедону. Что теперь с этим делать? — В том, что творил твой братец, нет ни одной твоей вины. Знай я, что Лэндал в отместку организовал твое похищение, клянусь, я бы ему помешала. Прекрати рыдать, для тебя ничего ужасного не случилось!
Юная принцесса не вняла ее словам. Обернувшись, Элика заметила притихшего Крикса. Взяв его на руки, осторожно приблизилась. Котенок, забавно замурлыкав, забрался на спину своей хозяйки и, высунув язычок, принялся усердно слизывать ее слезы. Вирсавия замерла, глядя на него, и постепенно ее рыдания стали затихать.
— Мне жаль, — повторила Элика, убедившись, что девочка слышит ее. — Я видела письма твоего брата. Он отказался выкупить тебя, потому как твоя честь пострадала в его глазах. Я знаю ваши законы.
Ничего такого она не видела. Но следовало закрепить результат этого тяжелого разговора. Пусть даже обманом.
— Прости... — повторила Вирсавия, и слезы полились из ее глубоких серых глаз с удвоенной силой.
— Почему ты плачешь? Из-за своего брата?
— Нет... — сипло ответила кассиопейская принцесса. — Из-за того, что он сделал с тобой. Твоя боль, она не ушла...
От этих искренних, а от того больше пугающих слов у Эл защипало в горле. Она ничего не ответила. Просто молча сидела рядом, ожидая, пока собеседница успокоится. Наконец Вирсавия осторожно подняла голову.