— Так, Сережа… Цифры примерные, у него откуда-то намного точнее написано, знаков больше…
— Мда… Здоровая получилась поляна, метров 15 на 15… А то и 20 на 20…
— Металлоискатель нужен?
— Не факт, что там много металла… Откуда бы начать?
— Погоди-ка, вот тут почти в центре холмик какой-то. Может, под ним?
— Ну, попробуем. Срежу-ка я его верхушку… Гляди-ка!
— Запаял в полиэтилен, да еще в несколько слоев, ничего внутрь не попало…
— Голова у него работала… Ну, хозяюшка, открывай клад.
— Не фига себе… Да сколько ж тут!?
— Так… минимум триста тысяч…
— Минимум!?
— Это все что видно. Слой — 2 на 10 пачек, итого 200 тысяч, а слоев-то только полтора видно…
— Так… там, Сережа, еще слой один вглубь.
— Полмиллиона. Сдается мне, хватит на некоторое время. У меня еще сто семьдесят есть плюс средства на счетах от старого после уплаты налога. Да еще и хата Семена Васильевича с дачей на твои счета проданы…
— Главное — не прогулять все на радостях.
— Этого еще не хватало! Главное — вложить их, как надо. А гулять — ну его нафиг. Видели вон, кто как гулял…
— Это ты верно, Сережа, говоришь… Теперь у детей точно будущее есть!
— Моя ты Машутка…
Если бы открытый дипломат мог это сделать, то он бы улыбался под майским солнцем, глядя на страстный поцелуй. Обычно, процесс передачи таких сумм сопровождается напряженными лицами с обоих сторон и до поцелуев, как правило, совсем не доходит…
— Ох, Машутка… Стопудово, очень мало кто целовал жену рядом с таким дипломатом…
— И действительно… Давай-ка деньги домой оттащим, а к дому вернемся завтра. Успеется…
— Верно говоришь…
На следующий день они вернулись к дому. Теперь он выглядел совершенно непритязательно — ни одного целого стекла, почерневшие оконные проемы… Но, тем не менее, в нем еще оставалось какое-то величие… Так, наверное, смотрелись разоренные остатки какого-то феодального замка на высоком холме, в контурах которых еще можно было прочитать красоту и мощь целого строения…
— Грустно, Сережа?
— Грустно и тоскливо… Он ведь был мне, как отец. Даже сказал «сын мой», когда я первый раз ему помог, в сентябре…
— Жаль, конечно, но сделанного не воротишь… Помнишь, что ты тогда говорил?
— Пока мы живы — будем жить!
— Это верно… Будем жить и помнить. Если будет мальчик — назовем Семеном. Давай-ка я по доскам зайду…
В доме на было ни одной книжки и бумажки, да и мебель местами была изрядно разломанной от взрыва.
— Ну что, пытаемся открыть?
— Нет. Покажи-ка мне суперкомпьютер, который ты сделал.
— Да там и смотреть нечего. Они туда газовый баллон затащили, все разнесло.
— Пожалуйста…