Шатти завороженно кивнула.
- Я немного занималась фольклористикой, писала курсовую о развитии балладных сюжетов. Даже с манускриптом Гленридделла работала. Это очень ценное собрание древних шотландских рукописей в одиннадцати томах, хранится в библиотеке "Общества старины Шотландии". Мне туда специальный допуск оформлять пришлось. Но... - девушка лукаво сощурилась, - не помню я почему-то, чтобы всех этих героев звали Лэвероками.
Кеннет ухмыльнулся.
- Э-э-э.., так это наши семейные предания, в манускрипте Гленридделла она конечно же не зафиксирована. Мы - сущие грабители с большой дороги, испокон веков щедро заимствовали уже существующие сюжеты и приписывали себе чужие подвиги.
Он забрал тетрадь из рук девушки, уселся на край койки и принялся задумчиво перелистывать страницы.
- Когда я совсем маленьким был, папа нам с сестрами на ночь вроде как сказки рассказывал. И всякий раз заменял героя на очередного Лэверока. В этих историях речь неизменно шла о воинской доблести, о дружбе, о сражениях. Но ежели Лэверок влюблялся, все заканчивалось просто ужасно. Так отец, наверное, выражал собственное отношение к женщинам.
- Но с какой стати?
- Да я же тебе рассказывал: мама его бросила. Отец от этого удара так и не оправился. - Кеннет положил тетрадь на стол. - Я вот на досуге пытался вспомнить все эти истории - так, как они звучали в устах отца. Даже подумывал издать их в виде сборника и подарить сестрам.
- А мама вам пишет? - не сдержала любопытства Шатти.
Кеннет пожал плечами.
- Отец сказал, что она погибла в автокатастрофе год спустя после того, как ушла из семьи.
Но Минвана так в эту историю и не поверила и Джанетт запретила верить. Боюсь, девочки до сих пор ждут, что вот однажды откроется дверь - и мама вернется. А я был слишком мал, чтобы понять происходящее. Запомнил только одно: сегодня мама есть, а завтра ее уже нет.
- И ты ее совсем не помнишь?
Кеннет удрученно покачал головой.
- Вроде бы у нее были длинные волосы, черные как вороново крыло. - Он задумчиво тряхнул собственной иссиня-черной гривой. - Но не уверен, сам ли помню, или это Минвана мне рассказала. Фотографий в доме не было. Помню еще подвеску с голубком... Когда мама сажала меня к себе на колени, я всегда тянулся к этой штуке и играл с нею.
Шатти помолчала, уже отчасти жалея, что затронула тему, явно болезненную для Кеннета.
- Знаешь, я могла бы помочь тебе и с этой книгой, - от всей души предложила она.
Кеннет запихнул тетрадь на полку между книг и отрицательно покачал головой.
- Да ерунда все это. Время жалко тратить.