С трудом подобрав кости, Антон присел и бросил мне мешочек. Немного поморщившись, он вернул тело в исходное положение. Неслабо нас помяли. Антошку серьёзнее всех.
Трубку в руках раньше я держала исключительно как сувенир. Я ухватила её, не совсем зная как оно делается, набила трубку табаком, взяла огниво и честно попробовала затянуться. Дым обжёг горло и легкие. Я немедленно закашлялась и замычала, задев ненароком разбитую в драке нижнюю губу. В носу и горле саднило. Ребята захохотали. Я метала на них гневные взгляды и прочищала дыхательные пути. Они откалывали шутки в мой адрес, я же не сдавалась, пытаясь раскурить проклятущую трубку. Быстро перестав обижаться, продолжая попеременно кашлять и смеяться, я случайно подняла взгляд. И потерялась в синих как небо глазах эльфа. Трубка выпала из рук, Пиппин еле успел её подхватить. Я перестала дышать, мысли бессвязно путались. В голове мелькало что-то вроде: эльфы не любят запах табака и не уважают курящих, и какой же он красивый, а его губы…
Поодаль стояли также Гендальф, Гимли и Агагорн. На нас с Леголасом они внимания не обращали, визуально оценивали результаты нашего сражения.
— Поглядите на них! Мы там, понимаешь, бились, а они тут, понимаешь, курят! — возмутился Гимли, нисколечко не сердясь на нас.
— Вкушаем плоды победы! — хвастался хоббит.
Я изображала статую. Антон, почуяв неладное, проследил за моим взглядом. Увидел Леголаса и вонзился в него оценивающим взглядом. Похоже, было, как он размышляет с какой стороны удобнее начать его убивать. Эльф и ухом не повел.
Напряжение заземлил Пин.
— Мы здесь по приказу древа, он теперь тут голова, — хоббит пребывал в состоянии эйфории.
— Вы взяли Изенгард? — изумился Арагорн.
— Нам древы помогали, — ну ты и хвастунишка хоббит!
С высоты, взирая на меня неподвижную, Антон поднял свой порядком побитый корпус и спустился вниз, направляясь к Леголасу. Эльф, не сводя с меня осуждающе — гипнотизирующего взгляда, по-прежнему упор не замечал парня. Кажется, сейчас будет драка. Я отняла зрение от губ эльфа, и, чтобы отвлечь внимание, радостно завопила. Антон остановился.
Мы с хоббитом кубарем скатились вниз и кинулись обнимать друзей.
— Ах, вы, пройдохи! — восхищался Гимли.
Волшебник и Странник распростерли объятия, признавая безоговорочную победу нашего разномастного отряда.
— Гендальф! — я обняла старика.
Облик мага изменился: белоснежные развевающиеся одежды, побелевшие пряди волос — до пояса, борода, сверкающий посох. Теперь он Глава Белого Совета магов.
— Да, дитя, пусть не прежний, то, все ж, я. Но где Саруман? — спросил он.