Я чего-то не понимаю, или он не зол? Царевич, ты у меня схлопочешь! Зачем доводить невесту до инфаркта, запугивая своим папашей?
— Моему сыну нет и трех тысяч зим. Он молод и горяч. Ты ещё юна, но время не стоит на месте, оно решило за вас. Прояви ум. Жена хитрей мужа, жена правителя — вдвое хитрей и втрое сильней. Тебя должно хватать на двоих.
— Почему я?
— Случайностей не бывает, — его голос по-прежнему спокоен.
— Гендальф то же говорил, — отвечаю я, начиная испытывать уважение к этому красавцу.
Я готовилась к бою без войны. Его «буддистское» спокойствие погасило во мне все воинственные начинания. Но один провокационный вопрос я ему задала:
— Если я спрошу вас, кто меня сюда отправил, и как вернуться, вы мне не ответите?
— Не отвечу. За сим обратись к Владыке Элронду, — спокойно произнёс эльф. — И знал бы, не стал помогать тебе бежать.
Раньше мне не повезло пообщаться с настоящим правителем. Отличие Трандуила от других в том, что достоинство и величие для него не пустой звук. Арагорн — следопыт, с ним можно разговаривать, не ломаясь, как с «почти другом». Иначе говоря — вести себя как дома, но не забывать, что в гостях. Элронд в разговорах применял шоковую терапию. Трандуил поступал как отец, которому отпущено катастрофически мало времени: передавал престол нерадивому сыночку. Но он не человек, нельзя упускать такой факт.
— Ваше величество, я не бегу, я пытаюсь вернуться. Это разные вещи. Мне никто не объяснял суть моего происхождения здесь. Не исключено, что мне удастся уйти. Но это будет условием нашего договора. Я дала слово и сдержу его. Стоит ли нам дальше упражняться в острословии?
— Не стоит. Про ваш уговор я слышал. Ты избыточно откровенна.
Размеренным шагом он прошествовал к двери, открыл её и позвал Леголаса.
Я промаялась несколько минут за дверью размышляя о том, ожидать ли так называемого «жениха» или мне позволено уже удалиться, язык чесался задать все вопросы Элронду.
— Добро бы — красавица, а то ростом с ноготок, тельце щуплое. Домой она собралась! — Ярился обиженный кронпринц.
Сдается мне, он специально так горланит, чтоб я услышала. О, кому ведро валерьянки не помешает!
— Не больно ты тем щуплым тельцем брезговал, я заметил.
— Я был ранен и уязвим, она была слишком близко.
— Не скажи, сын, девушка не дурна и не глупа. Уделает она тебя на троне, помянешь потом моё слово.
Царевич презрительно фыркает:
— Когда духом вырастет, до того пройдёт добрых пару тысяч лет.
Нет, ну бывают же мужики… Я оставляю бессмысленную затею: подслушивать под дверью — себе во вред, (доказанная на опыте гипотеза) и покидаю царские апартаменты.