Я открыла глаза. Девушка, совсем молоденькая, в белом больничном халате поверх сиреневой «вололазки», склонилась надо мной с куском ваты в руке.
— Адреналин отменить. Девушка, вот сюда смотрим на мои пальчики.
Она пощёлкала пальцами над моей головой и спросила:
— Как вас зовут?
В горле пересохло, язык словно прирос к нёбу. Я насилу разлепила губы.
— Александрова Светлана Ивановна.
— Умничка, какой сегодня день?
И, правда, какой? Где я вообще? Последние воспоминания ограничивались мешаниной из красных пятен, и перекошенного яростной гримасой прекрасного лица.
Я жадно оглядывала полузабытую комнату. Диванчик, на котором я лежала, помню, что раньше он стоял в коридоре.
Вокруг щебетали голоса, отдалённо знакомые и незнакомые. Мелькали лица. Организм отказывался применять мозговые клетки по назначению. Попытки поднять голову сопровождались такими приступами мигрени и тошноты, какие раньше мне не снились. На третьей попытке я сдалась и закрыла глаза.
— Остановки сердца не было, — удовлетворённо констатировал женский голос.
Хорошо, что до меня дошёл смысл её слов, значит, мозг начал связывать внешние данные с тем, что хранилось в памяти.
Снова попыталась открыть глаза. Больно. Вокруг копошились друзья, сотрудники. Неужели опять сплю?
— Света, мы родителям и Костику позвонили.
— Светик, скажи что-нибудь!
— Отойдите все, у неё шок. Лида, сходи за водителем, пусть носилки прихватит, девушку тоже будем госпитализировать.
— Работай негр — солнце ещё высоко, — отшутилась я.
У неё вечерний спектакль сегодня и я не стала ей мешать, уселась на подоконнике и закурила.
Знакомые строки, уважаемый читатель, не так ли? Вы вернулись к истокам моего повествования.
Для меня же прошло три недели с момента, как я вернулась в наш грешный мир. Две из них я провела в больнице, с весьма насыщенной событиями программой. Началось с того, что я с неописуемой радостью узнала про Антошку. Друг мой, после того, как удачно вытолкнул меня из-под рухнувших декораций, остался жив хоть и загремел в хирургию с травмой черепа, но не задетой мозговой тканью. Увидев меня, он пришёл в бешенство. Спасибо здравому смыслу, не позволившему мне сразу вывалить ему, каким конкретно образом я сюда вернулась. После того, как страсти немного улеглись, и он перестал швыряться в меня всем, что попадалось под руку, стоило мне появиться на пороге его палаты, мы постепенно начали общаться. Как прежде доверительно, несмотря на кровную обиду Антона, за то, что я здесь, и не объяснила это какой-либо веской причиной. Вопросов типа: — А не псих ли я? — больше не возникало, ведь я точно знала, что не одна такая.