- Подите прочь.
Артур издал короткий смешок, в ответ на который никто не улыбнулся.
- Беги к старику, - велел он Блу. - Я доведу её до дома. Скажи, всё с ней ладно, раз первым делом вздумала огрызаться.
Мальчишка тут же исчез за столбом, затем его спина пару раз мелькнула среди развалин и наконец он скрылся из виду. Мы с Артуром остались одни. Снова.
Я бегло оглядела себя. Платье и волосы были сухими, сумка и цветы, завёрнутые в платок, валялись у подножия раздвоенного камня. И сама я, очевидно, не двигалась с места - так и лежала там, куда рухнула, попятившись от столба, - на негустой, растущей пучками траве.
Заходившиеся в страшном крике камни, озеро, поглотившее меня, и то, что я видела в его глубинах, почти на самом дне, - ничего этого на самом деле не было. Я просто упала и потеряла сознание.
Артур осторожно развернул меня к себе, приподнял мой подбородок так, чтобы видеть лицо, и спросил:
- Что за хворь тебя одолела?
- Я вполне здорова, - ответила я, и тут же, словно в противовес своим словам, затряслась от слабости и холода, как если бы только что действительно вылезла из воды на сушу.
На лице Артура отразились недовольство и раздражение.
- Да ты только погляди на себя, - сказал он. - Почернела, как закоптившаяся свеча.
Он взял мои дрожащие руки в свои, с силой разжал стиснутые в кулак пальцы, заставляя раскрыть ладони.
- Гляди, - кивнул он.
Я опустила глаза и увидела, что руки мои были всё равно, что кости, обтянутые прозрачной кожей. Вены вдоль запястий вздулись и посинели. Я задохнулась при виде такого уродства. Это больше не были руки лекаря - умелые, проворные, ласковые, а когда нужно - твёрдые; исчезли с ладоней и мозоли, натёртые скалкой и рукоятью ножа. Я видела конечности какого-то человекообразного чудовища с озёрного дна.
Артур погладил большим пальцем центр моей ладони. Я подняла голову и увидела перед собой его взволнованное лицо. Вздрогнув, я попыталась отнять руки, сжать в кулаки, спрятать их от его взгляда, спрятать, чтобы не видеть их самой, но Артур не выпустил меня. Наши ладони вдруг соединились, а пальцы крепко переплелись. У него были большие ладони, тоже мозолистые и шершавые, очень-очень тёплые. Я едва не вскрикнула - всё равно что прикоснуться к печке в морозный день - и хорошо, и невыносимо.
- Как тепло, - выдохнула я, позабыв обо всём.
- О, барышня. У меня горячая кровь, - дурашливо, подражая говору деревенского паренька, ответил он. - Вот, потрогайте, - с этими словами Артур прижал мою раскрытую ладонь к своей груди, прямо к сердцу.